Поиск по форуму


К 100-летию Луцкого прорыва

Ответить
Аватара пользователя
Admin
Сообщения: 2037
Зарегистрирован: 07 июн 2013, 22:51
Контактная информация:

К 100-летию Луцкого прорыва

Сообщение Admin »

Ниже в данной теме мы публикуем материалы, приуроченные к данной знаменательной дате, присланные нам Атаманом ВВДЗ Я.Л. Михеевым. Эти материлы ранее публиковались в эмигрантской прессе и, собрав их в общую подборку, мы размещаем их здесь
***


Ярополк Л. Михеев

К 90-летию Луцкого прорыва 8-ой Армией ген. А.М.Каледи́на
А.М.Каледин.jpg
А.М.Каледин.jpg (17.15 КБ) 4311 просмотров



4 – 16 июня 2016 года исполнилняется 100 лет, как наш гениальный генерал и атаман А.М. Каледин прорвал австро-немецкий фронт по Луцкому направлению и нанес колоссальное поражение, которое отразилось на всех фронтах союзных России армиях. Подробности этого сражения мы приводили в «Донском Атаманском Вестнике» № 2(171-172) за 2004 год.

Ниже мы вкратце осветим личность героя Луцкого Прорыва генерала Алексея Максимовича Каледи́на(см. сноску 1) как военачальника и стратега.

Начальные годы его были описаны в воспоминаниях его друга молодости, Михаила Григорьевича Михеева, родом из станицы Клетской, Усть-Медведицкого Округа, Всевеликого Войска Донского, впоследствии командира Отдельной Оренбургской казачьей дивизии (в чине генерал-лейтенанта), которая находилась в составе 8-й армии во время Луцкого Прорыва. Вместе с Калединым, он учился в Усть-Медведицкой про-гимназии, вместе перевелись в Воронежский, имени великого князя Михаила Павловича, кадетский корпус, вместе кончали Михайловское военное артиллерийской училище. Позже оба прошли Академию Генерального Штаба по 1-му разряду.... Крестили детей друг у друга.

Еще на школьной скамье Каледин пользовался уважением своих товарищей по школе.

Ставши военачальником, он себя сразу так зарекомендовал, что офицеры и солдаты чувствовали силу личности Каледина. Они верили ему и любили его, несмотря на его суровый вид и строгость по службе. Любили его за храбрость, за постоянные удачи, за его заботы о всех и прониклись к нему безграничным доверием, после его боевого крещения 9 августа 1914 года под Тарнополем, где Каледин,, как пишет офицер-ординарец, «показал себя образцовым начальником и бесконечно храбрым человеком».

Эту храбрость вместе с «удивительным спокойствием»» и «мудрым управлением», он показал в бою 17 августа 1914 года под Рудой, когда 12-ая дивизия под водительством Каледина блестяще сдала крайне трудный экзамен, сдерживая в течении дня яростный натиск больших масс венгерской пехоты.

Позже, на Гнилой Липе, когда в пешем строю, отбивая атаки и удачно маневрируя, дивизия на участке 12-го корпуса удержала положение всей 8-ой армии, бывшей тогда под командованием Брусилова. За этот подвиг, ген. Каледин был награждён орденом Св. Великомученника и Победоносца Георгия 4-й ст. Здесь, в самую критическую минуту боя, когда страшная угроза нависла над всей армией, Каледин сказал своим ближайшим помощникам: «Умрём здесь все, но ни шагу назад!». И все, от полковника до рядового, знали, что это не была поза, не слова – ни позы, ни громких слов, предназначенных для истории, генерал не любил – все знали, что Каледин, если надо, действительно умрет вместе с ними.

Блестящей была конная атака против пехоты 29 августа под Демней, и за нее ген. Каледин был награждён Георгиевским золотым оружием. Совершенно недюжинные способности ген. Каледин проявил в новой для кавалерии обстановке горной войны – им был примененны новые «калединские» тактические приёмы, описаные его соратниками. «Военное чутье», говорил проф. Академии ген. Н.Н. Головин – «это дар Божий. Он даёт возможность во время войны предвидить события и угадывать исход боя по ничтожным признакам – чисто духовного свойства».

Генерал Деникин в «Очерках русской смуты» пишет: «В победных реляциях Юго-Западного фронта всё чаще упоминались имена двух кавалерийских начальников – и только двух – графа Келлера и Каледина – одинаково храбрых, но совершенно противоположных по характеру: один пылкий, увлекающийся, иногда безрассудный, другой спокойный и упрямый. Оба не посылали, а водили войска в бой. В рядах наступающих полков Каледин был ранен. Таким же он оставался будучи командиром 12-го корпуса и даже ставши командующим 8-ой армией.... получивши за руководство боевым операциями – ордена Св. Георгия 4-ой и 3-й степеней и Золотое оружие.

Генерал А.М. Каледин (1861-1918) особенно выдвинулся как кавалерийский начальник, и о нем завоговорила не только армия, но и вся Россия, когда он командовал 12-ой кавалерийской дивизией3 которая под его командованием неизменно проявляла самую высокую доблесть, проникая в глубокий тыл противника, охватывая фланги его армий, выполняя, по заданиям своего вождя, крупные стратегические задачи. Проникая вглубь расположения противника, застигнутого Калединым, обычно, врасплох, дивизия производила и конные атаки и сражаясь наравне с пехотой, применяя Калединскую тактику наступления даже при задачах оборонительных. Этим Каледин продолжал Суворовскую традицию в русской армии.

Каледин большое внимание обращал на разведку. Во всех полках дивизии имелись офицеры, зарекомендовавшие себя как отважные разведчики и начальники разъездов, на точность донесений которых генерал Каледин мог положиться. Он знал их лично, знал особенности каждого, и выбирал из них самого подходящего для выяснения той или иной задачи.

В совершенстве зная военное дело, Каледин, как человек долга, всего себя, все мысли и все время отдавал взятым на себя обязанностям.

Им были выработаны «калединские» тактические приемы – в частности, при отступлении кавалерии в горах перед массами пехоты противника. Достаточно было незначительной пехотной части противника с пулеметами опередить по параллельной дороге или по недоступной для кавалерии трпинке колонну конницы, идущую в горном дефиле, и выйти на командующий гребень, чтобы уничтожить её, - и Каледин выдвигал по главному пути части, которые на ближайших перекрёстках заворачивали в сторону и оставались тут в виде заслона до тех пор, пока не пройдет вся колонна. Ни одна тропинка не оставалась неизученной.

Донесения Каледина высшему начальству всегда точно соответствовали действительности, чем он отличался от многих начальников.

Распоряжения его по своей обдуманноти и ясности были понятны каждому исполнителю. Каждый чин дивизии убеждался, что начальник дивизии все предвидил, все принял в расчёт, и всякое его распоряжение оправдывалось обстановкой.

Чины дивизии выражали удивление дальновидности Каледина. В то же время это было для всех беспрерывными уроками ведения войны.

Соратники Каледина и военные историки отмечают быстроту принятия им стратегических решений.

В его систему входило всегда быть при авангарде. Часто со своим штабом он выезжал и в головной отряд, что давало ему возможность раньше противника делать распоряжения и навязывать противнику свою волю.

В своей книге, «Кавалерийские обходы ген. Каледина 1914-15 гг.», Э.Г.фон Валь, бывший начальником штаба 12 кав. Див., подробно рассказывает о битве Исае-Мольна-Крапивник. 12 кав. Дивизия, окружённая, оказалась в «мешке». Оставалась еще возможность немедленного ухода на Дзианиакну, но Каледин приказал держаться и принял атаку противника, наступающего широким фронтом.

После жестокого боя 12 октября, Каледин, не приказывая сниматься, выехал на горку к западу от Исае, чтобы оттуда руководить дальнейшим боем. Уже с утра с обоих боевых участков от командиров полков получены были донесения, что части не могут держаться и их отход неминуем, но Каледин категорически требует сохранения положения... Он выезжает к выезду из деревни Исае и ждёт, чтобы последний всадник прошёл назад до него. Начальник штаба подъезжает к Каледину и просит его стать с ординарцами за дом, так как он на виду у подбегающих австрийцев, которые выкатывают орудия на только что оставленном ахтырцами участке, - Каледин остается на месте... В ту же минуту шрапнели рвутся над его головой... Лошади бросаются встороны... Ахтырцы проскочили!.. И Каледин шагом едет за дивизией, вытянувшейся на Турже.

Дорога была почти непроходима, местами были сплошные озёра с вязким дном. Лошади поверх спины погружались в жидкую грязь, горные орудия изчезали в воде... Ужасы этого прохода неописуемы... Манёвр Каледина вызвал переполох у австрийцев, расстроил их план и заставил их принять контр-меры, крайне для них невыгодные. Обход в Борислав, предпринятый австрийцами для отвлечения наших войск с фронта, был отражён, и значительные силы, столь нужные им на своем фронте, были привлечены впустую на расположение конного отряда, который, задержав противника и введя его в заблуждение, сам благополучно ушел.

Первая половина этой удачи была достигнута благодаря блестящим способностям и смелости Каледина, благополучнм уходом дивизии при фланговом отходе от Исае, когда войска, связанные в болоте лошадьми, по пояс и по горло помогая вытаскивать орудия, при отсуствии пространства, чтобы принять боевой порядок, не могли оказать сопротивление, дивизия обязана нерешителности противника вследствие переполоха, вызванного действиями того же Каледина.

«Отважному судьба улыбается» - заключает фон Валь – «слава Каледина понеслась по всей армии, по всей России... а крест Георгиевский получил Цуриков»*
Кстати о Цурикове... 27-го августа 1914 г. 24-ый корпус, которым командовал Цуриков, потерпел полное поражение в бою под Демния. Чтобы спасти положение, генерал Каледин, не бывший тогда в подчинении у Цурикова, бросил конницу во фронтальную атаку на австрийскую пехоту и 12-я кавалерийская дивизия, проявив высшую доблесть, исполнила, как всегда, свой долг. Положение было восстановлено, но и это не наложило отпечатка славы на имя ген. Каледина из-за враждебного отношения к нему начальника штаба 8-ой армии, полковника Кульжинского.

Гениальность Каледина ярко проявилась, когда он попал под власть командира 24-го корпуса ген. Цурикова, дававшего Каледину явно невыполнимые задачи. Так, во время движения и в направлении Старый Симбор-Турка, Каледин неожиданно получил от Цурикова приказание идти на Головецко с тем, чтобы совместно с двумя батальонами под командой генерала Катовича, который подчинялся Каледину, пройти через узкое горное дефиле Головецко-Ломна, в тыл австрийской позиции на высоте к северу от Ломна-Жукотин-Турка. Такое поручение кавалерии, а не пехоте, было равносильно посылки дивизии на убой. Каледин, взглянув на карту, так и оценил положение. Приходилось исполнить безумное приказание начальника, не считавшегося с пользой дела, а руководствующегося соображениями иного порядка – пишет фон Валь. Придя к ночи в Головецко, Каледин изучил донесения о разъездов о том, что дорога на Ломну пролегает между отвестными скалами, а на перекрёстке у того пункта крутая гора, закрывающая выход из гор. Движение в гору в Тыл противника на высоте 830-875-933 для лошадей было невозможно из-за крутых скатов.

Когда дивизия, выступив в поход до рассвета, около 10 часов вышла из ущелья между крутых гор, немедленно начался обстрел её слева, справа и с фронта. Снаряды рвались над авангардом так, что они перекрещивались под углом 180 и 90. Стародубский драгунский полк был спешен и Каледин приказал ему занять гору на перекрёстке у Ломна.

Через выход шириной в 8 метров вытягивалась дивизия – через него же она должна была и уйти, как через единственную точку, выводящую из мешка. С потерей этой горы отряд запирался... Каледин приказал командиру полка умирать с полком, но не уходить... Гора, однако, оказалась настолько крутой, что взобраться на неё драгуны не могли. Тем временем, остальные полки и пехота спешно продвигались вперед. Пехота вырыла окопы и открыла огонь в тыл аввстрийской позиции 830-933. В это время, прискакал ордигарец с донесением о том, что австрийцы ведут наступление цепями с востока и под прямым углом с юго-запада, то есть, в тыл пехоты Катовича и фронтом на наши конные части.

Каледин с начальником штаба садятся на коней, чтобы поскакать на фронт, обращенный к юго-западу. Иначе, как через мост, выехать в этом месте нельзя. Нужно проскочить между двумя очередями шрапнелей.
Лошади пускаются вскачь, но в это время, когда Каледин подскакивает к перекрёстку, над его головой рвётся шрапнель, его лошадь падает на колени и он вылетает из седла на её шею, а сзади наскакивает начальник штаба. Через мгновение Каледин однако в седле и скачет дальше.
Только начальник штаба успел приблизиться к юго-западному фронту, как подлетает ординарец от Стародубского полка с известием, что большие цепи австрийцев безостановочно двигаются на Ломна и что Стародубцы не могут больше держаться.
До темноты еще два часа... Дотянуть до темноты, чтобы уйти, кажется невозможным...

Ключ нашего расположения у Ломна – туда и бросается теперь Каледин. Уже издали виден ураганный артеллерийский огонь, направленный на выход на дефиле. Десяток снарядов рвётся ежесекундно. Одновременно трещат пулемёты и идёт ружейная стрельба.
В этот раз австрийцы верно оценили обстановку и направляют главный удар в слабое место.
Каледин приказывет умирать на месте, не отступая ни на один шаг... Положение безнадёжное, так как наступают густые цепи на спешенных Стародубцев.

Стоя за забором из тонких досок, Каледин смотрит через него на готовящуюся катастрофу. Пули пробивают доски и превращают забор в щепки. Каледин не ложится на землю, как остальне офицеры, не отходит за постройку. Кажется, что он ждёт от судьбы, чтобы она освободила его от дальнейшего... Он диктует начальнику штаба приказание для отхода дивизии с наступлением темноты...
Темнота, наконец, наступает раньше, чем стародубцы, сбитые в кучу, смяты окончательно...
Каледин выходит на шоссе, где проскакивают назад наши части. Пули барабанят по телефонным столбам. Вот уже некоторые части исчезли в дефиле... Последним уходит Каледин.
Пехота задерживается на высотах.
Ночью австрийцы снимаются с высоты 830-933 и уходят. Одновременно, с ними, отходит их армия...
То было незабываемое 28-ое октября 1914 года...

Об этом сражении рассказывает командир 5-й Донской казачьей батареи ойк. Ст. И.Г.Седов, кавалер Георгиевского оружия: «Когда 12 дивизия вытеснила противника из Борислава, пришло приказание идти на Сходницу-Исае-Турка. Деревни Кропивник, Магура, Исае, расположенные на дорогах, ведущих в горы, были заняты противником...

Трудно представить себе, как чувствовал себя тогда Каледин... Только его гений и его воля могли дать ему возможность пройти с боем все эти деревни в горах, где кавалерия не могла развернуться. У деревни Исае целый день пришлось бороться с подавляющими силами противника, наседавшего из Турка и забрасывававшего нас тяжёлыми снарядами. Тяжёлое положение создалось у горы около Ломна. Стародубцы не могли держаться... На место прискакал Каледин, восстановил положение и приказал умирать, но не уходить с позиции.
С наступлением темноты под прикрытием Стародубцев... дивизия вышла из дефиле.»*

По дороге в деревню Подгорка – по словам нач. Штаба Каледина – встретил Каледина начальник разъезда, посланного к реке Быстрица, и доложил, что дальше ему ехать по шоссе невозможно: оно обстреливалось как с фронта, так и с правого фланга.

Следуя раз принятому решению, Каледин продолжил свой путь до крайней избы селения Подгорка, расположенной на самом берегу узкой реки. Под градом пуль он слез с лошади на глазах австрийцев, лежавших в траншеях, на противопожном берегу.

Каледин вошел в избу и начал говорить по полевому телефону. Австрийцы, увидели скопление чинов вокруг изб, открыли огонь и скоро пристрелилсь. Каледин вышел из нея только когда снаряд снес угол ее. Постояв несколько минут для осмотра другого берега, он распорядился чтобы конный артеллерийский дивизион открыл огонь, а гусары отошли, так как им там нечего было сделать. Затем потихоньку перешел первым через мост под обстрелом . Когда последний чин перешел через мост, изба, где они до этого находились, взлетела в воздух....

...На позиции около перекрёстка Крапивник: цепь спешенных улан шла в контр-наступление. Наблюдая за развитием движения, Каледин стал по левую сторону узкой дороги, ведущей на южный берег реки Стрый. Песок осыпался на местах попадания пуль. В тот момент, когда фон Валь обернулся к Кледину, две пули одновременно ударили в песок – одна на пол дюйма перед грудью Каледина, другая в таком же расстоянии за его спиной. На просьбу начальника штаба перейти на другую сторону, откуда столь же удобно было наблюдать, Каледин не ответил, а лишь поморщился, оставаяясь на месте. Зрителей тут не было – пишет фон Валь – и о пользе от подобного риска в смысле подъёма духа войск не могло быть и речи.
Горсть спешенных улан – около 70 человек – в этот раз взяли в плен остаток двух батальонов – около 1000 человек – перебив остальных, по шести улан на каждые сто пленных.

Деникин в своих воспоминаниях подчеркивает, что влияние Каледина достигалось не красноречием, - наоборот, – «Каледин не любил и не умел говорить красивых возбуждающих слов, но когда он раза два приехал к моим полкам, и посидел на утесё, обстреливаемом жестоких огнём, спокойно распрашивая стрелков о ходе боя и интересуясь их действиями, этого было достатьчно, чтобы завоевать их доверие и уважение»
«Май 1916 г. застает Каледина в роли командующего 8-й армией. Приехавши на позиции моей дивизии, он, всегда угрюмый, тщательно осмотрел боевую линию, не похвалил и не побранил, а уезжая сказал: «Верю, что стрелки прорвут линию» В его устах эта фраза имела большой вес и значение для дивизии».
Ген. Н.В.Шинкаренко рассказывает, что, «когда в критический момент очень тяжелого боя 3-й Оренбургский казачий полк 12-й дивизии не выдержал и стал в беспорядке отходить, достаточно было прискакавшему Каледину прикрикнуть и приказать вернуться, чтобы полк немедленно исполнил приказ и занял покинутую было позицию.

Декабрьский налёт к Балогроду. От Каледина пошла только бригада, а сам он не пошёл. Сперва успех, а затем бригада, вследствие ловкого маневра австрийцев, отскакивает сразу на полперехода. Настроение подавленное, впечатление отрезанности... И вот приезжает Каледин, сосредоточенный, не улыбающйся. Я не помню, было ли в этот день солнце, но для всех, и для улан и для гусар, солнце выглянуло с приездом неулыбающегося Каледина... И снова победа!
Соратники отмечают бережное отношение Каледина к жизни человека. Когда несколько совершенно безнадёжных атак на одном из участков были отражены противником и войска понесли огромные потери, Каледин, получив повторный приказ, приводя его в исполнение, дополнил своими «разъяснениями», которые фактически свели операцию к исправлению линии фронта, тем самым прекратив бессмысленное пролитие крови.

От каждого бойца ген. Каледин требовал бережного отношения к населению, которое – он говорил – мы пришли освобождать и которое ждёт нешего прихода; поэтому он строго-настрого запретил подчинённым всякого рода обиды. При фуражировке, офицеры должны были присуствовать и расплачиваться по стоимости взятого.

По рыцарски относился он и к противнику, особенно к поверженному. Так, после боя у дер. Новосёлки Опарские 27 августа дивизия ушла на ночлег в эту деревню . Ночью среди тишины стали доноситься с поля сражения стоны и крики о помощи тех раненных, которых австрийцы бросили на произвол судьбы. Генерал Каледин приказал санитарным командам оказать им помощь. Можно себе представить состояние духа этого гуманнного высокой культуры человека, когда он, войдя просле одного из боев в избу, увидел тела трёх австрийских пленных офицеров, буквально плавающих в крови, и услышал объяснения крестьянина, что офицеров на коленях умолявших о пощаде, зарезали всадники Туземной дивизии.
Обладая большим умом, будучи глубоко вдумчивым государственным человеком, Каледин часто задумывался над судьбой России, взвешивая данные, крупные и самые, казалось бы, мелкие, почти невесомые, и многое предвидел.

В беседах, во время боевых действий, он говорил, что война далеко еще далека до конца, что она только начинается. Говорил про то, что главная тягота еще впереди, потери будут кровавые, больше чем были,. Предупреждал он о возможностях грядущих потрясений, и о необходимости быть ко всему готовыми.*

Когда в июле 1917 года Донская делегация была послана Донским Войском на Московское Государственное совещание, Каледин просил членов Донского Войскового правительства задержаться в Москве и возвратиться вместе с ним на Дон, где по дороге они смогут наедине переговорить о будущих действиях. Во время этого пути было затронуто много крупных наболевших вопросов, причем атаман Каледин подчёркивал срочную необходимость организовать Юго-Восточный Союз (казаков с горцами) считая, что спасение и оздоровление может прийти только с более здоровых, чем центр, окраин.*

Результаты наступления в Луцком направлении «превзошли все ожидания», но победа не была использована.
По заявлению начальника германского генерального штаба генерала Людендорфа, в момент разгрома Калединым австро-венгерских армий, все резервы на всём Восточно-германском фронте были израсходованы. Единственным их резервом для фронта в 1000 километров длинной осталась одна кавалерийская бригада с артиллерией и пулемётами. Разгром - после разгрома австро-венгерских армий – и армий германских на нашем фронте повлек бы крушение всего фронта, свободе действий для наших союзников, прекращение Мировой войны в конце 1916 года и никакой революции и большевизма в России... Генерал Каледин сделал всё что было возможно, но по татарской поговорке, - «Аллах, когда раздавал людям благоразумие, обидел некоторых....»

Враждебное отношение ген. Брусилова к ген. Каледину было известно и соратникам Каледина. Каледин был его заместителем в соединениях которыми прежде командовал ген. Брусилов: в 12-й дивизии, 12-м корпусом, 8-й армии, которые ничем особенным не отличились при Брусилове. Только после вступления в командование ген. Каледина они прогремели на весь мир. Брусилов ревновал Каледина за его способности.

Во время разгара Луцкого Прорыва ХХ-й корпус был переброшен к Ренненкамфу, обнажив фланг Каледина, и Брусиловым было предписано приостановить операцию. Одновременно, Брусилов медлил с посылкой дивизии графа Келлера на помощь ген. Каледину до последнего момента, когда положение на фронте уже переменилось и противник перебросил, против 8-й армии Каледина, с германского западного фронта 36 дивизий, 11 дивизий от австро-венгерцев с итальянского фронта и 7 турецких дивизий с балкан.
***

Ярополк Л. Михеев

ПАМЯТИ АТАМАНА СТРАДАЛЬЦА

Спустилась тёмная степная ночь на Дон. Жестокий и коварный враг ступил ногой
На степь широкую, притихшую в печали.
Немногие бойцы вели последний бой.
- В соборе Войсковом стоят гробов ряды – за честь и за свободу вольного их Края,
Шепча: «за Дон!», бесстрашно умирая, легли в них партизаны и деды.
Над ними наклонясь, стоял один – сам Атаман –- Страдалец Каледин,
Молясь без слов у мёртвого святого тела, и на глазах его слеза блестела.
Не могут свечи разогнать церковный полумрак. И, кажется, покинув свой гранит, Ермак,
Смотря на мёртвых долгим-долгим взглядом, стал тенью с Атаманом рядом.
Там где-то пушек близкая гроза, а здесь покой, и светлый и жестокий.
И капнула на труп нависшая слеза, и думал атаман, покинутый и одинокий:
«Долг свой исполнил до конца. И жаль тебя, Отчизна близкая и дорогая,
Свободы трудно хмель стряхнуть с казачьей головы.
Забыли, видно, как их предки добывали
Себе свободу у Петра и Матушки-Москвы, как головы казачьи за свободу клали…
Надвинулась свободная Россия без оков, что триста лет висели и бряцали.
Идёт принудить казаков отдать меня, себя и Дон на милость ей. Едва ли
Тем казакам, что сладко дремлют в куренях, грядущие несчастья сны веселые навеют.

О, вспомнят о былых и невозвратных днях! Вздохнут, покорно голову согнув, и горько пожалеют,
Когда на спины их опустится своя же плеть. Здесь – казаки, а те – пусть Родина их судит,
А я хочу для счастья Дона умереть, Быть может, смерть моя их наконец пробудит.»

Казалося, что после этих слов зареяли тенями легкими герои-Атаманы,
Что сгладились морщины меж бровей дедов и улыбнулись светлою улыбкой партизаны.
«Мне было тяжко вас на смерть пускать. Своею кровью вы алтарь Отчизны окропили.
Быть может, проклянет меня от горя чья-то мать, но чашу скорби вместе мы допили.
Дай, Господи, покой и счастие Родине моей! И меньше ей тревог и злой печали,
И пробуди уснувших сыновей, чтоб, как один, в защиту Дона встали
И не срамили имя славное Донского казака», Вот крест творит усталая рука,
И слышен до рассвета вздох глубокий – всё молится впоследний раз страдалец одинокий.
Как крепом даль завил предутренний туман в печали и ненастьи близкого расвета.
Идет к дворцу задумчив Атаман. И знает: песня до конца уже допета.

* *
И в гробу страдалец непробудно спал,
Когда спустилась ночь на Дон степная.
Последний вдалеке шумел девятый вал.
Выл ветер за окном, горюя и стеная.

М.

1. Род Калединых старый донской казачий и фамилию свою произносили с ударением на букву «И». К сожалению с наплывом иногородних после завоевания Красной Армией Донской области, некоторые стали уродовать фамилию «Каледин», ставя ударение на букву «е». В то же время, найболее известный специалист 20го века по русскому языку как проф. С.И.О́жегов (член АН СССР) утверждал, что в правописании и произношении местностей, рек, городов и фамильных имен необходимо придерживаться того произношения, которого придерживаются местные жители и обладатели имен. Фамилия О́жегов, старого дворянского рода и всегда имела ударение на букву «О».
2. Состав дивизии: Начальник дивизии ген.-майор А.К.Каледин, нач. Штаба ген.штаба полк. Э.Г. фон Валь 1-ая бригада: 12й стародубский драгунский полк, 12й Белгородский уланский полк 2-ая бригада: 12-й Ахтырский гусарский полк, 3-й Оренбургский казачий полк, 2-й Донской казачий артеллерийский дивизион, 4-ая Донская казачья батарея, 5-ая Донская казачья батарея; в августе была прикомандирована Туркестанская конно-горная батарея

Аватара пользователя
Admin
Сообщения: 2037
Зарегистрирован: 07 июн 2013, 22:51
Контактная информация:

Re: К 100-летию Луцкого прорыва

Сообщение Admin »

(продолжение. начало см. в предыдущем сообщении)

А.М.Каледин и Луцкий прорыв*

Те, кто изучал Галицийскую битву, не могли не придти к заключению, что Луцким прорывом Россия обязана Каледину. Не будь на посту Командующаго 8-ой армией именно Каледина, прорыва, по всем данным, и небыло бы и, во всяком случае, без Каледина он не дал бы известных нам коллосальных результатов.

В самые решительные дни прорыва – их было четыре – Каледин, получая от ген. Брусилова и его начальника штаба Юго-Западного фронта ген. Клембовскаго распоряжения, исполнение которых бы свело бы к нулю все достигнутые успехи**, приказов этих не исполнял и об содержании их командирам корпусов не сообщал. Считая себя в первую очередь ответственным за успех первостепенной задачи, возложенной Ставкой на его 8-ую армию, Каледин невозмутимо продолжал выполнять, то, что раньше было приказано Ставкой – формально Государем, фактически ген. М.В.Алексеевым.

Человек долга в высшем понимании этого слова, Каледин выше ставил интересы Родины и, служа ей, а не лицам, ставил на карту, в случае неудачи, всю свою карьеру и свое доброе имя, так как Брусилов неудачу приписал бы неисполнению его приказов.

Каледин, как во всех случаях своей жизни, и тут остался верен себе, как и в случае, рассказанном ген. А.И.Деникиным, когда в битве при Сомборе Каледин, нарушив приказ «крутого» Брусилова СПЕШНО идти в другом направлении, остановил на сутки свою дивизию и, бросив её в боё, спас положение всей армии.

В нем гармонически сочетались и героизм воина и мужество гражданина. «Победителей не судят», и счеты были сведены на другой почве: Каледин был обвинен в том, что он «не понял» духа революционного момента, и Брусилов потребовал удаления Каледина с Юго-Западного фронта... и для героя Луцкаго прорыва, прославившего Русскую армию, не нашлось в ней места... Каледин был сдан в «архив» - послан на покой в Военный Совет, а тот, кто в совершенстве проникся духом подлого времени, вскоре был назначен на пост Верховного Главнокомандующего...***

Генерал Алексей Максимович Каледин был не только выдающимся знатоком военного дела, но обладал умением преподносить свои знания подчиненным . Он блестяще закончил Михайловское военное артиллерийское училище, Николаевскую академию генерального штаба по 1му разряду с отличиями.

Он был большим знатоком военного дела, тактики и стратегии, внимательно следил за всеми нововведениями как в России, так и за границей.

На основании своих собственных наблюдений, ген. Каледин придавал очень большое значение проведению разведки глубокого тыла. Таким образом он всегда был готов принимать быстрые решения на поле сражения. Он прорабатывал свои планы и, в соответствии с этим, инструкции, чтобы его войскам были понятны его маневры и приказы и, в зависимости от обстоятельсв, давая достаточно воли для изменения действий на местах. Ген. Каледин строго следил, чтобы были приняты все меры чтобы предотвратить излишние потери русских солдат и офицеров во время боевых действий.

Принимая новые подразделения,он в первую очередь знакомился с характеристиками способных и отличившихся офицеров и унтер-офицерского состава и давал им задания в зависимости с их способностями и характером. Он следил чтобы в каждом подразделении было достаточно подготовленных чинов умеющих делать разведку близкого и глубокого тыла неприятеля. Перед наступлением он разведку усилял. Благодаря этим качествам его рапорты вышестоящему начальству всегда отвечали точному положению вещей.

Как в окопных позициях,так и при наступательных действиях, ген. Каледин всегда наблюдал за действием боя с передней позиции, нередко подвергаясь обстрелу. Будучи несколько раз ранен он не изменил своей манере управлять войсками.

Во время наступательного боя, он нарочно находился всегда на виду сражающихся войск. Солдаты и офицеры это видели, и они сражались не за страх, а за совесть, как сражались войска Суворова.

__________________________________________________________________________________________________________________

* Матерьялами для этой статьи послужили: «А.М.Каледин, герой Луцкого прорыва и Донской атаман», Н.М.Мельникова, главы Донского правительства, Воспоминания генерал-интенданта Российской Армии ген. Н.Головина,. начальника «Высших Военно-Научных Курсов» в Париже и Белграде и ген.-лейт. М.Г..Михеева, командира Оренбургской Отдельной казачьей дивизии в 1-ую мировую войну, прошедшего с ген. Калединым полный курс учения: от Усть-Медведицкой про-гимназии, Воронежского вел.князя Михаила Павловича кадетского корпуса, Михайловского военного училища и Николаевской Академии Генерального Штаба, принимавшего деятельное участие в Луцком Прорыве, со своей Оренбургской Казачьей дивизией под командой ген. Каледина, и до конца бывшаго с атаманом в близких дружеских отношениях

** Поздже стало известно что уже в 1916м году ген. Брусилов со свом штабом перешел на сторону большевиков.

*** Как понимался им этот «дух» ген. Брусиловым, красноречиво рассказывает в своих «Воспоминаниях» - том 1-ый, стр. 414 – последний протопресвитер Русской Армии и Флота отец Георгий Шавельский: «У меня и теперь еще в глазах встреча на Могилевском вокзале прибывшего в Ставку новаго Верховного – ген. Брусилова.»

«Выстроен почётный караул, тут же выстроились чины штаба, среди которых много генералов. Вышел из вагона Верховный, проходит мимо чинов штаба, лишь кивком головы отвечая на их приветствия. Дойдя же до почётного караула, он начинает протягивать каждому солдату руку. Солдаты, с винтовками на плечах, смущены – не знают, как подавать руку. Это была отвратительная картина...»

Советский военный историк полк. Рождественский отмечает: «весь 1916 года на всех многочисленных фронтах мировой войны в той или иной форме проходил под знаком результатов победоносного наступления Юго-Западного фронта», т.е., главным образом, наступления 8-ой армии ген. Каледина, прорвавшей австро-венгерский фронт в направлении на г.Луцк.

Большевисткая революция 1917 г. и последовавшие за ней события в России и заграницей явились причиной того, что только военные историки знают и изучают все подробности этого подвига. Своим подвигом ген. А.М. Каледин, не только военный герой, но и идейный вождь всего Казачества, наша гордость и слава, прославил не одного себя, но и породившее его казачество.

Казаки должны знать и все это должно оставить след в казачьей литературе.

Весной 1916 года, едва оправившись от тяжелого ранения, А. М. Лаледин получил 8-ую армию. Старая его 12-ая дивизия, с которой он имел много побед, только что пришла на Волынь и учутилась опять под его начальством.

Первой встречей был смотр, призведенный частям в последних числах марта. Уже немного осталось участников галицийских побед Каледина. Большинство уже ушло на тот свет. Но вся молодёжь всё-таки знала Каледина, прониклась его неумирающими заветами, и дивизиявсе-таки оставалсь Калединской. Вероятно это чувствовал и сам полководец и говорил с дивизией как с родной.

В последовавшие дни подготовки Луцкого прорыва им не пришлось часто видет. Каледина. Так же было и в дни самого выполнения прорыва. Но по тому, как велись бои, по тем сведениям, которые до них доходил, дивизия чувствовала, что её руководит всё тот же Каледин, не изменивший своей военной манары.

Луцкий прорыв был последней большой победой России. Последовавшие за ним бои со стягивавшимися отовсюду германцами, кровавые полупобеды были уже началом паралича, в который впадала теряющая волю к борьбе армия.

У Каледина были собраны блестящие, привыкшие к победам, полки, ему была придана гвардия.

Перед началом прорыва Каледин отдал приказ, в котором напоминал старым полкам 8-й армии их недавние блистательные победы, а частям гвардии их исторические традиции.

Севернее Корытницкова леса есть резко выделявшаяся высота с большим бугром. Через нее проходила первая линия наших окопов, и на ней же был устроен наблюдательный пункт командующего 8-й армией.

Каледин хотел видеть атакующие волны и хотел, чтобы волны атакующих видели его. Это редкий случай в анонимной войне. Здесь, в сфере настоящей, а не дутой опастности, он наблюдал за боем и управлял им. Его видели волны штурмующих полков и дрались так, как надо было драться.

Если прорыв не удался, если победы не увенчала огромного усилия 8-й армии, то не она и не Каледин виновны в этом. Причины неудачи лежали гораздо глубже, коренясь в той усталосьт армии и в том исчезновении воли к борьбе, которые годом позже привели к братанию со врагом и к торжеству большевизма.

Каледин же оставался самим собой, солдатом и полководцем. Он побеждал до тех пор, пока мылимо было остаться непобеждённым.

Проследим развития событий на западном русско-германско-австрийском фронте:

После неудачных попыток наступления в декабре 1915 года, в марте 1916 года на фронте русской армии наступил период войны позиционной. Фронт её, от Рижского залива у Риги, западнее Двинска, через Полесье восточнее Пинска, мимо Дубно и Тарнополя до русско-румынской границы, протянулся на 1.200 километров. За время тяжёлой кампании 1915 года армия, сильно пострадавшая, надломленная, не была, однако, разбита, не была выведена из строя. Наступившая пассивность армии была переоценена противником, и австро-германцы, считая, что руки их теперь развязаны на восточном фронте, все свои усилия направили против Франции и Италии.

В феврале 1916 года началась Верденская операция, которая – по мыслям ген. Фалькенгайна, начальника германского генерального штаба, - должна была стать «жерновом, который должен был перемолоть французскую армию» путем постепенного систематического уничтожения всех матерьяльных средств и живой силы союзников, накопленных в течение передышки, которую летом и осенью 1915 года своей кровью и потерей большой территории им обеспечила русская армия.

Австро-венгерское командование, в свою очередь, -и, как потом выяснилось, по секрету от своего союзника – подготовило план решительной операции против итальянцев, и 19 мая 1-ая итальянская армия на левом фланге итальянского фронта в Трентино была атакована большими отборными силами австрийцев. Итальянская армия понесла крупные потери. Австрийцы захватили 150 орудий и свыше 30.000 пленных.

Верденская операция и наступление австрийцев в Трентино спутали планы Антанты, которая, учитывая развёртывание английской армии и усиливавшееся обострение отношений между Германией и Соединенными Штатами Северной Америки, а также ряд признаков возможного перехода Румынии на сторону союзников, намеревались в1916 году окончательно сломить мощь германской армии. По постановлению совещания союзных представителей при французской главной квартире 14 февраля 1916 года решено было общее наступление всех союзных армий начать в мае 1916 г., но вследствии огромных потерь, понесенных французами под Верденом, и колоссального расхода снарядов, начало наступленя было отсрочено, причём для русского фронта оно было назначено на 5 июня. Вскоре, однако, пришлось переменить и эту дату, на этот раз уже в сторону ускорения: поражение итальянцев у Трентино приняло такие размеры, что и генерал Жоффр и русское высшее командование были засыпаны оттуда не только настойчивыми просьбами, но и требованиями об немедленном переходе русской армии Юго-Западного фронта в наступление с угрозой, в случае промедления, выйти из войны путем заключения сепаратного мира с Германией.

Несмотря на недостаточную подготовленность, русское командование вынуждено было согласиться на ускорение наступления. И тогда – пишет ген. Фалькенгайн – «4 июня в Галиции, как гром с ясного неба, разразилась беда. Уже 5 июня со стороны австрийцев последовал в немецкую главную квартиру настоятельнейший зов о помощи». Австро-венгерское командование было застигнуто врасплох: в тот день. Когда русская артиллерия открыла огонь по всему фронту противника для подготовки наступления, в австрийской главной квартире торжественно праздновали победу на итальянском фронте и день рождения эрцгерцога Фердинанда. На следующий день главная квартира была засыпана паническими телеграммами с фронта, а с 7 июля и к немцам стали поступать телеграммы о необходимости немедленной поддержки. Первый результат операций русской армии на Юго-Западном фронте: наступление противника в Италии было немедленно остановлено и Италия была спасена от разгрома, а в дальнейшем мы увидим, что эта операция оказала громадное значение на ход событий не только на всём восточном фронте, но и на фронте всей мировой войны.

Юго-Западный фронт располагал четырьмя армиями – 7-ой, 8-ой, 9-ой и 11-ой в составе 18 армейских и 4 каваллерийских корпусов (40 пехотных и 14 каваллерийских дивизий) – от Пинских болот до румынской границыю Боевой состав насчитывал до 630 батальёнов, 600.000 активных винтовок и 1980 орудий, из них тяжёлых тоько168. Противник, по австрийским данным,перед армиями Юго-Западного фронта имел около 625 батальёнов, до 620.000 бойцов, вооруженных винтовками, и 2859 орудий, входящих в группу армий генерала Линзингена, состоявшую из трех групп и одной армии, и в группу австро-венгерских армий генерала Бем-Ермолли (две армии); кроме того, на правом фланге австрийских армий располагалась Южная и 7-ая Отдельная армии. Ни о каком решительном численном превосходстве русских армий на этом фронте не могло быть и речи, и они значительно уступали австрийцам в отношении артиллерийских орудий, в особенности тяжёлых, и ружейных патронов. В большинстве случаев позиции русских были хуже в смысле использовании местности и организации огня.

14 апреля 1916 года в Могилёве, в ставке Верховного Главнокомандующего, состоялось совещание главнокомадующих фронтами для выработки плана компании, на котором было решено: «тревожа противника на всем протяжении своего расположения, главную атаку произвести войсками 8-й армии в обшем направлении на Луцк». Юго-Западный фронт должен был начать наступление первым, раньше Западного фронта, 4-го июля.

На съезде командующих армиями фронта, состоявшемся 18 апреля в Волочинске, были обсуждены вопросы, связанные с переходом в наступление, и приняты решения, оформленные в директиве фронту за №311 от 20 апреля. Главный удар должна была нанести 8-ая армия генерала Каледина на фронте Дубище-Корыто, протяжением около 22 километров, тремя корпусами – 39-ым, 40-ым и 8-ым. Развитие прорыва 8-ой армии предпологалось произвести 4-ым конным корпусом в составе 7-ой каваллерийской,и 3-ей кавказской казачьей дивизии, усиленной 77-пехотной дивизией, в общем направлении на Ковель.

Тщательная артеллерийская и инженерная подготовка потребовала около месяца. Артиллерийская заключалась, главным образом, в выборе артеллерийских позиций возможно ближе к переднему краю противника и поорудийной пристрелке, а инженерная – в улучшении позиций, занимаемых войсками, постройке укрытий для резервов в виде щелей, лисьих нор и блиндажей недалеко от первой линии окопов и в создании плацдармов для атаки в непосредственной близости от окопов противника. Внезапность атаки была полностью обеспечена.

В этот момент 8-ая армия состояла из 8-го, 30-го, 32-го, 39-го, и 40-го армейских и 5-го конных корпусов, имея в своем составе 196 батальонов, 96 эскадронов и 581 орудие. Кроме того, она усилялась 46-м армейским корпусом, 12-ой каваллерийской дивизией, Отдельной Оренбургской Казачьей дивизией и 24-мя орудиями тяжелой артиллерийской бригады.

Силы австро-германцев (4-ой австрийской армии и австро-германской группы ген. Лезингена), находившиеся перед фронтом 8-ой армии, насчитывали 151 батальон и 549 орудий. 8-ая армия превосходила противника всего лишь на 45 батальонов и несколько десятков орудий, но уступала в числе гаубиц и тяжелых орудий, которых противник имел на 60 орудий больше. Учитывая условия местности, генерал Каледин наметил нанесение главного удара в общем направлении на Луцк на участке Носовичи-Корыто, считая его наиболее доступным и выгодным для найлучшего исползования артиллерии и для действий крупных войсковых соединений. Кроме того, развитие успеха на этом именно участке в направлении Луцка перехватывало пути отхода противника к переправам через реку Стырь.

Ближайшей целью ген. Каледин поставил: прорвав укрепленные позиции противника, выйти на линию фронта Ставок-Дерно-Заболотна-Корыто на глубину около двух километров и там закрепиться. На участке прорыва атаковать должны были: 39-й корпус Дубище-Дидичи (около 7 километров), 40-й корпус на фронте Дидиче-Носовичи (около 8 километров) и на левом фланге 8-й корпус Носовичи-Корыто (около10 километров). На 1 км. фронта главного удара приходилось в среднем 4 батальона и от 12 до 15 орудий, причем 8-й корпус, наносивший главный удар, имел на фронте в 10 километров 48 батальонов, 90 легких орудий, 36 гаубиц и 8 сороколинейных пушек. Этим было достигнуто более чем двойное превосходство над противником, который на участке главного удара имел всего 52 батальона. Для обеспечения главного удара справа и слева расположилась группа ген. Зайончковского – справа в составе 30-го армейского и 5-го конного корпусов,а слева – 32-го армейского корпуса. Кроме того, в подчинение командующего 8-ой армии перешёл из 3-й армии Западного фронта 4-й конный корпус . В резерве были оставлены 2ая-финляндская дивизия и 7-ая и 12-ая каваллерийские дивизии, намечавшиеся для развития успеха на главном направлении.Четвёртого июня, с рассветом, по всему фронту 8-ой армии началась артиллерийская подготовка для разрушения окопов в первой полосе австро-германских позиций. К 12 часам почти во всех корпусах были значительно разрушены окопы первой линии и полностью закончено проделывание проходов в проволочных заграждениях. Была разрушена и часть окопов второй линии. До конца дня артиллерия вела методический огонь с целью не дать противнику восстановить разрушенное. К вечеру 4 июня разрушения достигли такой степени, что в некоторых местах противник вынужден был бросить свои окопы, оставив там только охранение, и отойти на вторую линию, а разведчики и гренадеры подошли на широком фронте к окопам и продолжали подрыв и расчистку заграждений. Только в соседней группе ген. Зайончковского артиллерийская подготовка, вследствии отсуствия тяжёлой артиллерии, оказалась неудачной, а между тем эта группа, по замыслу ген. Каледина, должна была начать атаку на день раньше, чтобы приковать к себе австро-германские резервы, по этому, когда в 17 часов 5 июня пехота 30-го корпуса бросилась на штурм окопов в районеЧертыжь, она встретила сильное сопротивление огнём и только в немногих местах смогла преодолеть проволоку. 30-ый корпус в этот день потерял около 2.000 человек. В остальных корпусах общий штурм назначен только на утро 6 июня.

В течении всей ночи лёгкая артиллерия вела редкий шрапнельный огонь, мешая противнику производить исправления. Стрельба велась при помощи прожекторов, а пехота ударных корпусов занимала исходное положение для атаки по намеченному плану.

5-го июня, с рассветом, артиллериская подготовка возобновилась с прежней силой и, после нескольких ложных переносов огня, около 9 часов под прикрытием пыльно-дымовой артиллерийской завесы пехота бросиласьв атаку. Через 15-20 минут почти на всем фронту атакующие овладели первой линией окопов, но дальнейшее продвижение встретило упорное сопротивление. Ожесточённые контр-атаки противника целый день отражались введёнными в дело резервами 102-ой дивизии, но к вечеру противник, не выдержав нестойчивых повторных атак, оставил на участке Ставок-Дерно всю первую полосу укрепланий и начал отход, продолжая удерживать позиции на участке Богуславка-Дубище перед 125-ой пехотной дивизией.

Атака пехоты 40-го корпуса была еще более успешной. Хорошо сопровождаемые артиллерийским огнём, полки 2-ой стрелковой дивизии и 15-стрелковый полк одним броском овладели 1-ой и 2-ой линиями окопов на участке Дидичи-Жарнище. Заградительный огонь противника запоздал, и масса защитников была захвачена в плен в убежищах второй линии окопов, 5-ый же полк 2-ой стрелковой дивизии захватил участок с командующей высотой 113,0 и в 3-ей линии окопов. Упорные бои за эту линию продолжались в течении целого дня, и только после третьей атаки, 15-му стрелковому полку, понесшему большие потери, удалось овладеть участком. В итоге, к вечеру не только были захвачены все три линии окопов, но и вся укрепленная линия притивника на фронте от Дерно до Носовичи оказалась в руках 8-ой армии. 2-ая австрийская и 13-ая венгерская дивизии были разгромлены и остатки их начали отходить в западном направлении.

За первый же день атаки 40-ой корпус захватил 34 орудия, 47 пулеметов и пленными 254 офицера и 6.386 солдат; но и потерял раненными и убитыми около 70 офицеров и около 6.000 солдат. 8-ой корпус, захватив к 10 часам первую линию окопов, в течении всего дня ожесточённо боролся за вторую линию, отражая контр-атаки противника, и овладел ею лишь к вечеру. Противник, потеряв пленными 48 офицеров и 2.464 солдата и большое число раненными и убитыми, отошёл к 3-ей линии окопов.

Почти 26-часовая артиллерийская подготовка и напряженные атаки в течении одного дня привели к блестящему успеху 8-ой армии: была преодолена и захвачена первая полоса обороны австрийцев, потерявших более 10.000 пленных, массу орудий и пулемётов. Устойчивость сопротивления 4-ой австро-венгерской армии была сломлена, и она начала отходить на Луцком направлении.

На 6 июня ген. Каледин приказом по армии предписал корпусам ударной группы продолжать выполнение поставленных им задачь, а левофланговым 8-ому и 32-му корпусам напрячь все силы для энергичного наступления. 12-ая каваллерийская дивизия была передвинута в район Метельно-Летчаны ближе к 8-ому корпусу.

Несмотря на сильные дожди, наступление успешно продолжалось. 39-ый корпус за день боя продвинулся в среднем на 5-6 км. С 12 часов началось наступление 125-ой дивизии, встретившее сильное сопротивление австрийцев, для преодоления которого начальник 102-ой дивизии ген. Микулин бросил на фланг австрийцам первую бригаду, которая, смяв неожиданным ударом фланг противника и захватив пленных и орудия, заставила австрйцев поспешно отступить, и в результате 125-ая пехотная дивизия вышла на линию Сильно-Вулька-Котовская, а102-ая пехотная, овладев 3-ей линией окопов у Ставок-Дерно, к вечеру выдвинулась на рубеж Новая Земля-Палча.

39-ый корпус выполнил поставленную ему ген. Калединым задачу: 37-ая гонведная дивизия и 31-ый гонведный полк были разбиты, в плен было захвачено 654 офицера и 3.611 солдат.

Части 30-го корпуса, после двухдневных атак, вынудив 2-ой австрийский корпус к отходу, овладели всей укреплённой позицией противника от реки Стырь до Богуславки.

40-ый корпус, усилённый бригадой 2-ой Финляндской дивизии, начав преследование с 5 ч. утра, к 10 часам уже выполнил дневную задачу и к вечеру занял линию Зверев-Гаразджа, пройдя за день до 20 км. и захватив несколько тысяч пленных.

К 10 часам дивизии 8-го корпуса сломили сопротивление противника на линии Бокоржин-Малин и, захватив орудия, пулемёты и пленных, к вечеру выдвинулись на рубеж Верховка-Острожев-Пьяне, выслав охранение в направлении на Воротнево. Используя успех корпусов главного удара, 32-ой корпус в 12 час. 6-го июня перешёл в наступление и к 15 часам на всём правом франге овладел всей первой полосой укреплений противника, захватив до 2.500 пенных. К вечеру правофланговые части 32-го корпуса выдинулись на один уровень с 8-ым корпусом на линию Пьяне-Дорогостий-Муравица. Таким образом, уже 6 июня 4ая австрийская армия эрцгерцога Фердинанда, находившаяся перед фронтом 8-ой армии, была разбита и находилась в полном отступлении,за исключением линии Муравица-Детиничи и своего левого фланга.

При полном успехе 8-ой армии, ген. Каледин, стремясь тактический успех развить в оперативный, 7 июня ставит корпусам задачу во что бы ни стало преследовать противника, причём 8-му корпусу приказывает держать свои резервы за правым флангом в напрвлении на Луцк, а 12-ой каваллерийской дивизии выдвинуться в Бакорин и оттуда преследовать противника на фронте Чекно-Торговица и дальше в направлении на Чаруков. Преследование 7-го июня происходило в тяжёлых условиях: войска были утомлены непрерывными тяжёлыми боями, австрийцы же при отходе взрывали и сжигали все мосты, устраивали завалы на лесных дорогах и неоднократно пытались задержаться на промежуточных рубежах, особенно упорно обороняясь на Луцком направлении. Всё это, вместе с проливными дождями, тормозило темп преследования, конницы же у командующего 8-ой армии под руками было недостаточно. Разбитые, но недобитые части 4-ой австрийской армии отходили, не подвергаясь окружению.

Тем не менее, части 39-ого корпуса после упорных боёв в лесу западнее Домброва к вечеруовладевают ст. Киверцы и выходят на фронт Добра-Гавчицы-Жабка. Наступавший на Луцк 40-ой корпус встретил найболее сильное сопротивление. Его вторая дивизия преодолевает последовательно три позиции противника и отражает контр-атаки подходящих резервов, в том числе и свежих германских частей. Овладев очень сильно укреплённой позицией на фронте Киверцы-кол.Гуща, 2-ая дивизия выходит к реке Стырь, под огнём противника строит мост, ночной атакой овладевает дер. Княгинино и переправляется на западный берег реки. В это время четвёртая дивизия после упорного боя овладевает сильным Луцким предмостным укреплением , имевшим в районе шоссе четыре линии окопов с проволочными заграждениями до 16 рядов. В течении пяти часов дивизия три раза атакует эти укрепления, и последняя атака завершается успехом. Австрийцы поспешно уходят к Луцку, зажигая мосты. На плечах противника 16-ый полк к 21 часу вступает в Луцк. Дивизия прочно занимает левый берег реки Стырь.

8-ой корпус в течение дня 7 июня успешно аатакует сильно укреплённую позицию противника на фронте Подгайцы-Выгоданка и овладевает ею ударом 14-ой дивизии во фланг в направлении на дер. Круппы. Захватывая пленных и трофеи, корпус к вечеру выходит на р. Стырь, а своей правофланговой 15-ой дивизией совместно с 40-ым корпусом овладевает гор. Луцк.

Один только 8-ой корпус к 7-му июня захватил 11 орудий, 18 бомбомётов, 48 пулемётов, 293 офицера, 14.264 солдата и много разного военного имущества.
Дивизии 32-го корпуса после упорных боёв также выдвинулись на р. Стырь, захватив при овладении м. Торговица около 2.000 пленных.
На всём фронте армии австрийцы были отброшены за реки Стырь и Иква, центр 8-ой армии за трое суток под блестящим командованием ген. Каледина продвинулся почти на 60 км.

За три дня – 5, 6 и 7 июня – было взято в плен 992 офицера, 43.628 солдат и захвачено 66 орудий, 150 пулемётов, 50 бомбомётов, 21 миномёт, масса винтовок, патронов, целые склады снарядов и другого военного имущества. Велики были и потери 8-ой армии: из строя выбыло убитыми 87 офицеров и 6.167 солдат и раненными 327 офицеров и 25.747 солдат.

К 8 июня 8-ая армия сильно выдвинулась вперёд своим центром, фланги же остались на местах, и фронт армии представлял собою сильно выпуклую дугу. Поэтому ген. Каледин, не имея необходимвых резервов для дальнейшего развития достигнутого им крупного успеха, предпочёл выравнивать фронт, наступая обоими флангами. Ввиду этогос 8 по 14 июня 8-ая армия, продолжая некоторое выдвижение в центре, в основном ведёт борьбу на флангах, закрепляя тем самым положение армии.

15 июня главнокоманующий фронта ген. Брусилов, отдал приказ временно приостановить наступление с целью произвести перегруппировку и затем перейти в наступление в направление на Ковель. Наступательная роль 8-ой армии закончилась. Входиввшие в состав Юго-Западного фронта 7, 9 и 11 армии во время Луцкого прорыва играли роль второстепенную-вспомогательную. Исключительная же роль армии Каледина подчёркивается всем ходом событий. В течении всего лишь трёх дней прорвав фронт противника, 8-ая армия под талантливым водительством своего вождя полностью оправдала надежды, возлагавшиеся на неё Верховным Командованием.

Интаресно отметить, что советские военные историки, описывая действия 8-ой армии, наносившей главный удар и порвавшей австро-венгерский фронт в направлении на г. Луцк, и «рекомендуя командному и начальствующему составу Красной Армии» изучать эти действия, нигде не называют имени вождя 8-ой армии. В то же время, как в их работах упиминаются фамилии генералов и полковников, учавствовавших в весеннем и летнем наступлении 1916 года (конечно Брусилов, незадачливый Зайончковский1, доблестный Микулин, Гильчевский, полк. Ширинкин), имени Каледина вы не встретите – он фигурирует лишь как «Командующий 8-ой армией» ( не называется и другой вождь гражданской армии – ген. А.И. Деникин, первым вступивший во главе своих стрелков в г. Луцк). Говоря об исключительной роли 8-ой армии в наступлении Юго-Западного Фронта, советский полковник М.Рождественский признает, что атака 8-ой армии на участке главного удара «была блестяще подготовлена и так же блестяще выполнена», «артеллерийская иинженерная подготовка была произведена с тщательностью, необычной для русского высшего командования», «сосредоточение превосходных сил в пункте главного удара обеспечило последнему такую силу, что результаты натупления превзошли ожидания...». «Оперативно-тактический успех правого фланга (т.е. 8-ой армии) Юго=Западного фронта не вызывал сомнений». Дальнейшее, после Луцкого прорыва, «наступление 8-ой армии германскому командованию удалось задержать ценой очень больших усилий. Достаточно указать, что помимо использования всех свободных резервов Восточного фронта, германское командование принуждено было снять и перебросить в июне против 8-ой армии 19-ую, 20-ую, 7-ую и 11-ую Баварскую дивизии из Франции, 19-ую ландверскую бригаду и сводную ландверскую дивизию из Италии».

«Двадцать два года» - пишет в 1938 году советский военный историк – «отделяют нас от Луцкого прорыва, вписавшего одну из славнейших страниц в историю русской армии. Необходимость тщательного изучения опыта успешной борьбы русской армии против армий германского империализма не требует особых доказательств».

ОЦЕНКА ЛУЦКОГО ПРОРЫВА.

Полный разгром 4-ой австрийской армии, захват более 50.000 пленных. и быстрые темпы наступления, овладения Луцком и создавшаяся угроза Ковелю и Львову.
Огромное мировое значение прорыва общепризнанно как в русской, так и в иностранной литературе. Победоностное наступление спасло от разгрома Италию- уже 6 июля австро-венгерское командование начало снимать войска с итальянского фронта, 16 июня приостановило наступление, а 24 июня было вынуждено начать отход, - оно вырвало инициативу у германского командования и сковало его оперативную свободу на весь 1916 год. Все свободные резервы с Восточного Фронта были переброшены на Юго-Западный фронт, о чём свидетельствует и сам ген. Людендорф: «Единственным нашим резервом для фронта в 1.000 км. длинной осталась одна каваллерийская бригада с артиллерией и пулемётами». И этого оказалось недосаточнго, и германцы вынуждены были снимать с Западного фронта с трудом накопленные резервы и перебрасывать их на восток.
За период Луцкого прорыва и боёв после него австро-германцами было переброшено против Юго-Западного фронта:

1)​ 36 германских дивизий, из них 11 с французского фронта,
2)​ 9 австрийских дивизий, из них 6 с итальянского фронта
3)​ 7 турецких дивизий с Солоницкого фронта

Жертвами Луцкого прорыва стали смещенные с должностей командующий 4-ой австро-венгерской армии эрцгерцог Иосиф-Фердинанд и 7-ой армии ген. Пфлянцер-Балтин.

Снятие германских резервов вызвало крупные изменения в ходе военных действий во Франции: уменьшилась напряжённость германских атак под Верденом и, кроме того, французы получили возможность перейти в наступление на Сомме.

1. Ген. Заинчковский, один из первых передавшихся большевикам, после взятия нашими войсками Луцка всвоем донесении генералу Брусилову утверждая. что он первый вошел в Луцк, и настойчиво добивался представить его к награждению орденом св. Георгия Победоносца... Главнокомандующий фронтом на этом ходатайстве написал: «первым вступил в Луцк..». «и там захватил в плен генерала Деникина и его «железных стрелков»».

Аватара пользователя
Admin
Сообщения: 2037
Зарегистрирован: 07 июн 2013, 22:51
Контактная информация:

Re: К 100-летию Луцкого прорыва

Сообщение Admin »

(продолжение. начало см. в предыдущих сообщенияз данной темы)

ЛУЦКИЙ ПРОРЫВ В ИЮНЕ 1916 г. И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В 1й МИРОВОЙ ВОЙНЕ

Большевисткая революция 1917 года и последующие за ней события в России и заграницей явились причиной того, что только военные историки знают и изучают до сих пор все подробности подвига генерала А. М. Каледина и его сподвижников в июне 1916 года.
Своим подвигом, ген. Каледин, не только военный герой, но и идейный вождь всего казачества, наша гордость и слава, прославил не только одного себя, но и породивше его казачество. Вот почему я считаю необходимым, ничего не прибавляя и уменьшая, привести все подробности, касающегося Луцкаго прорыва как они установлены компетентными военными историками и свидетелями этой операции. Казаки должны это знать, и всё это должно оставить след в нашей казачьей литературе.

Сама операция Луцкого прорыва описана мною в 2005 и 2007 годах в «Донском Атаманском Вестнике» и я не буду пересказывать её детали. В этом очерке я ограничусь краткими штрихами о необходимости Луцкого прорыва, что мы достигли и причины провала.

После неудачных попыток наступления в декабре 1915 года, в марте 1916 года на фронте русской армии наступил период войны позиционной. Фронт её, от Рижского Залива, западнее Двинска, через Полесье восточнее Пинска, мимо Дубно и Тарнополя до русско-румынской границы, протянулся на 1200 километров. За время тяжелой кампании 1915 года армия, сильно пострадавшая, надломленная, не была, однако, разбита, не была выведена из строя. Наступившая пассивность армии была переоценена противником, и австро-германцы, считая, что руки их теперь развязаны на Восточном фронте, все свои усилия направили против Франции и Италии.

В феврале 1916 года началась Верденская операция, которая – по мысли ген. Филькенгайна, начальника германского генерального штаба – должна была стать «жерновом, который должен был перемолоть французскую армию» путем постепенного систематического уничтожения всех резервов материальных средств и живой силы союзников, накопленных в течении передышки, которую летом и осенью 1915 года своей кровью и потерей большой територрии им обеспечила русская армия.

Австро-венгерское командование, в свою очередь, - и, как потом выяснилось, по секрету от своего союзника – подготовило план решительной операции итальянцев и 19 мая 1916 г., 1-ая итальянская армия на левом фланге итальянского фронта в Трентино была атакована большими отборными силами австрийцев. Итальянская армия понесла крупные потери. Австрийцы захватили 150 орудий и 30.000 пленных.

Верденская операция и наступление австрийцев в Трентино спутали план Антанты, которая, учитывая развёрстывание английской армии и усиливавшееся обострение между Германией и Соединенными Штатами Америки, а также ряд признаков возможного перехода Румынии на сторону союзников, намеревались в 1916 году окончательно сломить мощь германской армии. По постановлению совещания союзных представителей при францусской главной квартире 14 февраля 1916 года, решено было общее наступление всех союзных войск начать в мае 1916 г., но вследствии огромных потерь, понесённых французами под Верденом, и колоссального расхода снарядов, начало наступления было отсрочено, причём для русского фронта оно было назначено на 5 июня. Вскоре, однако, пришлось переменить эту дату, на этот раз уже в сторону ускорения: Поражение итальянцев у Трентино приняло такие размеры, что генерал Жоффр и русское высшее командование были засыпаны оттуда не только настойчивыми просьбами, но и с требованиями о немедленном переходе русской армии Юго-Западного фронта в наступление с угрозой, в случае промедления, выйти из войны путем заключения сепаратного мира с Германией.

Несмотря на недостаточную подготовленность, русское командование вынуждено было согласиться на ускорение наступления. И тогда – пишет ген. Фалькенгайн – «4 июня в Галиции, как гром с ясного неба, разразилась беда. Уже 5 июня со стороны австрийцев последовало в немецкую главную квартиру настоятельнейший зов о помощи». Австро-венгерское командование было застигнуто врасплох: в тот день, когда русская артиллерия открыла огонь по всему фронту противника для подготовки наступления, в австрийской главной квартире торжественно праздновали день рождения эрцгерцога Фердинанда. На следующий день главная квартира бла засыпана паническими телеграммами с фронта, а с 7 июня и к немцам стали поступать телеграммы о необходимости немедленной поддержки. Первый результат операций русской армии на Юго-Западном фронте: наступление противника в Италии было намедленно остановленно и Италия была спасена от разгрома. Одновременно операция эта оказала громадное влияние на ход событий не только на Восточном фронте, но и на фронтах всей мировой войны.

Юго-Западный фронт располагал четырями армиями – 7-й, 8-й,9-й и 11-й в составе 18 армейских и 4 кавалерийских корпусов (40 пехотных и 14 кавалерийских дивизий) – от Пинских болот до румынской границы. Ни о каком численном превосходстве не могло быть и речи. Хотя число солдат было почти одинаковое, российская артиллерия была на одну треть меньше по отношению к противнику ( 1980 русских – 2860 австро-германских орудий).
После войны стало известно, что в резерве германского восточного фронта была только одна каваллерийская дивизия на протяжении около 800 км.. Все усилия были направлены на Францию.

14 апреля 1916 года в Могилёве, в ставке верховного Главнокомандующего (государь имп. Николай 2), состоялось совещание главнокомандующих фронтами для выработки плана кампании, на основания плана, разработанного генералом А.М.Калединым, утвержденнаго Государем. Было решено, «тревожа противника на всём фронте, главную атаку произвести войсками 8-й армии в общем направлении на Луцк». Юго-Западный фронт должен был начать наступление первым, раньше Западного, 4-го июня. На съезде командующих фронтами и подспорных частей, состоявшемся 18 апреля в Волочинске, были обсуждены вопросы, связанные с переходом в наступление, и приняты решения. Главный удар должны были нанести 8-ая армия генерала Каледина на фронте в 22 километров, имеющая в составе 30-й, 32-й, 39-й, 40-й, 46-й и 5-й конный корпуса. К этому еще были добавлены 12-ая кавалерийская (ген. гр. Келлера), Отдельная Оренбургская казачья дивизия (комдив ген.-лейт. М.Г.Михеев) и 24 орудия тяжёлой артиллерийской бригады.

Тщательная артиллерийская, инженерная и воздушно—разведовательная подготовка потребовала около месяца. Артиллерийская заключалась, главным образом, в выборе артиллерийских позиций возможно ближе к переднему краю противника и поорудийной пристрелке, инженерная – в улучшении позиций, занимаемых войсками, постройке укрытий для резервов и в виде щелей, лисьих нор и блиндажей, недалеко от первой линии окопов и в создании плацдармов для атаки в непосредственной близости от окопов противника.

Воздушно-разведывательная подготовка вылилась в воздушной разведке и съемки с воздуха глубокого тыла неприятельских позиций (произведенная начальником Аэрофотограмметрческого отделения ставки вел. кн. Александра Михайловича – полковником, военным инженером Л.М.Михеевым) и приготовление подробных карт позиций противника и снабжение ими всех единиц Юго-Западного фронта.. Таким образом, впервые, начальники единиц шли в атаку зная точное расположение врага, включая и род оружия единиц находящихся перед ними. Они шли в бой с открытыми глазами. Австро-германцы и не подозревали насколько налажена была аэрофотограметрия1 в русской армии. Внезапный успех операции и точность наших карт они приписали шпионской работе 2.

Настолько точны и подробны были посылаемые в войска планы позиций противника показывает приказ 2-й германской армии, отданный после упомянутых боев: «Русские войска наступали очень лихо; удивительно много офицеров впереди...». «Судя по найденным на убитых офицерах картах, русские были очень хорошо осведомлены о подробностях устройства наших позиций: пулеметные гнёзда, миномёты, батареи, препятствия и т.п.»
Таким образом внезапность атаки и успех операции были полностью обеспечены.
К сожалению, успех блестяще приготовленой операции и героизм воинов (генерал Каледин и его армия продвинулись вперед на 60 верст) был сорван подлой изменой генерала Брусилова. Брусилов упорно задерживал выступление вперед армий ближащих к 8-й армии ген. Каледина, что привело к образованию большого мешка, и отказывал присоединить дивизию ген. графа Келлера к 8-й армии до того момента, когда австро-германцы смогли перебросить 54 дивизий, против 8-й армии, с западного и южных фронтов . Тогда генерал Брусилов приказал генералу Каледину отходить.

Благодаря Луцкому прорыву генерала А.М.Каледина, союзники были спасены. Но ценой предательства Брусилова, война была продолжена на два года. Не будь этого, война была бы окончена осенью 1916-го года. Возможно коммунисты не смогли бы так легко захватить власть в России и не было бы февральской и октябрьской революций. И не было бы всех красных измывательств над русским народом и неимоверных жертв.
Позже выяснилось, что ген. Брусилов, со всем своим штабом, стал коммунистом еще в 1915 году.

Ярополк Л. Михеев,
атаман Донских казаков за Рубежом
Председатель Общества Галлиполийцев в С.Ш.А.

Сноски из текста:
1 Введенная в русской армии ее основоположником, военным инж. Л.М.Михеевым весной 1915м года.
2 Когда весной 1918-го года германские войска заняли Киев, где помещалась ставка вел.кн. Александра Михайловича, военно-воздушных сил, они обнаружили данные о работе отца в архиве. В то время воен.инж. Л.М. Михеев был уже на Дону с ноября 1917 г.. Осенью 1937 года немцы прислали отцу в Белград (Югославия) копии его работ (включая фотоаппарат, изобретенный отцом, снимавший одновременно в трех направлениях для получения рельефа местности. Части для фотоаппарата, отец выписывал во время войны из Германии – от Цейса, через Швейцарию и сам составлял аппарат) и предложили ему работать вместе..Отец наотрез отказал
.

Ответить

Вернуться в «ВОЖДИ и ГЕРОИ КАЗАЧЕСТВА»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 17 гостей