Минувшая неделя прошла в поездках по Дону и встречах, как с отдельными казаками, так и с созданными ими сообществами, не входящими в реестр.
Цель встреч была одна: определение пути объединения казаков в национальную организацию и рассмотрение предложений по проведению Конгресса Казачьего Народа. Говорить об итогах пока преждевременно, так как поднимаемые вопросы требуют всё-таки более тщательного и по времени бОльшего осмысления и проработки. Но вот нескольких встреч (состоявшихся как на Мемориале в Еланской, так и в ряде хуторов и станиц), вернее наиболее часто и остро обсуждаемых на этих встречах вопросов, я немного коснусь.
Вначале о встречах на Мемориале. В майские выходные приезжавших людей было довольно много, порой в день более 180 человек – из разных социальных групп и порой крайне разнородных по мировоззрению. Но обсуждаемые вопросы, несмотря на выше указанный спектр приезжавших, сводились к двум-трём направлениям:
- сегодняшняя неопределенность положения дел среди казаков;
- ухудшающиеся условия для предпринимательской деятельности;
- ну и конечно же, ситуация на Украине и действия российского руководства в сопредельном государстве.
По первому вопросу все обсуждения гостей сводились к одному: ни одна из существующих организаций казаков не стремится к активной самостоятельной деятельности по формированию казачьей жизни на собственной земле, а лишь находится на иждивении администраций, и делают они только то, что данной администрации нужно. Раньше ещё были какие-то устремления через казачьи общества получить землю или кредиты, но всё это постепенно сошло на нет, т.к. ни землёй, ни полученными кредитами разумно распорядиться не смогли. Осталось только финансирование дружин, а туда приходят в основном те, кто ни в чём ином не преуспел.
В любом разговоре сплошная критика тех, кто ничего не делает и полное отсутствие самокритики, с осознанием того, что «не делающими» являются и те, кто критикует.
Чувствуется полное отсутствие личной свободы, тесно связанной с прилагаемой к данной свободе личной ответственностью за её наличие. Все вокруг виноваты: администрация, депутаты, чиновничье засилье, никчемные Атаманы… А когда спрашиваем: «ну а почему же в Ваших родных местах у власти эти негодные люди?» – разводят руками и убежденно говорят, что власть не изменить, что на места ставятся те, кто определяется сверху. Если кто-то скажет что-то поперёк, так его потом сгнобят, поэтому никто и не высовывается.
В общем, «вертикаль власти» своё дело за последние 10-15 лет сделала : основная масса превращается в абсолютно безразличную толпу, довольствующуюся только тем, что имеет, перестав надеяться и верить в какие-либо позитивные изменения. Смирились со своим бесправием, разумеется, не все, но основная часть, причём, бОльшая.
Были и не сломившиеся – один уж третий год борется с местной властью, отстаивая своё право разводить лошадей и держать для этого пастбища, с которых его хотят согнать; другой, занимаясь обустройством небольшого краеведческого станичного музея, также ведёт борьбу с местными чиновниками за право нахождения в нём экспозиции, отражающей жуткие события и факты расказачивания в данном районе.
В общем, отдельные казаки ещё живут по-казачьи, не прогибаясь и отстаивая своё достоинство, но таких, к сожалению, становится всё меньше и меньше. И главное, они одиноки в своей деятельности. Поддержка – только на словах, вокруг находящиеся стараются особо не влезать в «не их дело».
Зато практически все негодуют по поводу государственной брехни о поддержке сельхозпроизводителя и мелкого бизнеса. И в прошлые года жилось не лучше, но в этом году (и особенно для сельхозработников) дела складываются крайне плохо. Основная часть кредитов и субсидий идёт крупным, вновь создаваемым, агрофирмам, которые подминают под себя и вытесняют мелких частных собственников и захватывают в своё распоряжение весь агропромышленный комплекс региона. Средние хозяйства и фермеры просто бедствуют. Уже в полном разгаре посевная, а многие всё ещё оформляют сельхозкредиты. Не имя средств для качественно проводимой посевной, сеют без внесения удобрений, при этом приобретая ещё и низкокачественные семена.
Часть хозяйств в этом году вообще отказались от обработки земли. Поэтому всё больше появляется таких вот полей, заросших ещё с прошлого года репейником и так и оставшихся необработанными:
Разговоров на эту, крайне больную, тему было более всего, поэтому я думаю, данному вопросу стоит посвятить отдельный раздел, сейчас же я просто хочу задать всем тот вопрос, который возникал у меня постоянно в моих поездках по Европе : как и почему европейские местные фермеры, имеющие земли в десятки раз меньше, живут намного достойней и несравненно лучше, чем наши.
Вот наши, действительно бескрайние, поля и выпасы и постоянная нужда тех, кто их обрабатывает, находясь в вассальной зависимости - то от банка с его кредитами и пиратскими процентами, то от перекупщика, диктующего свои цены и не оставляющего самому труженику ни одной лишней, заработанной им же, копейки.
Отдельный разговор был о детях. Если те же немецкие фермеры, имея длительные семейные традиции, прививают своим детям с малолетства любовь к земле и к работе на ней, то подавляющая часть сельского населения нашей страны, в том числе и на казачьих землях, с малолетства мечтает о трудоустройстве в городе, желательно в госструктурах – подальше от земли, где, на их взгляд, нет никакой перспективы. А в сегодняшней жизни так оно и есть…
Но уезжает не только молодежь, уезжают и люди зрелого возраста (30-45 лет): кто - на стройки, кто – в охрану. Обезлюживание хуторов и станиц убыстряется с каждым годом. Когда в ст. Еланской закрыли школу, то из неё и из соседних с ней хуторов детей возили в х. Андроповский – классы были переполнены. Сегодня в этой школе в третьем классе только 4 ученика, в других – не лучше. Уже поговаривают, что и эту школу будут закрывать и уже возить детей в ст. Вёшенскую – за 25 км.
Обезлюживание цепляет за собой следующую проблему : в крупных сельхозпредприятиях не стало хватать людей. Нет механизаторов, нет овощеводов. И если ранее, лет десять назад, нельзя было найти работу по таким специальностям, то сейчас она и есть, а уже людей на неё нет. Потому как наёмный работник (а не собственник своего дела) ищет, где работа полегче, а зарплата побольше или такая же. Нанявшись всего лишь охранником на завод или в магазин, он может получать около 25 тыс. руб., практически ничего не делая. В хозяйстве он, такой же нанятый на такую же зарплату или ниже, – но зато нагрузка куда бОльшая.
Вот и выходит, что, ликвидировав частное фермерство в угоду крупных сельхозпредприятий, подконтрольных или специально созданных чиновничьим кланом региона, уничтожается уклад жизни, теряется смысл нахождения людей в сельской местности. В результате бумеранг срабатывает обратно и созданные агрофирмы также начинают буксовать из-за отсутствия кадров. Порочный круг замыкается.
Интересная встреча прошла с казаками, приехавшими к нам с Кашарского района. Именно в этом районе находится Мемориал, посвященный «красным» казакам Подтёлкова и Кривошлыкова. После осмотра нашего Мемориала, они попросили меня уделить время, чтобы поговорить о том, каковыми могут быть на сегодня задачи, стоящие перед казаками.
На что я им ответил, что эти задачи остаются теми же самыми, что стояли и у наших предков : выстраивание на своей земле достойной жизни. Не холопство и лизоблюдство перед теми, кто считает, что добравшись до власти он волен творить всё, что пожелает; а становление самим хозяевами на своей земле, избирая во власть лучших своих представителей, помогая им и совместно изменяя жизнь к лучшему.
Среди всего прочего, обсуждаемого совместно, они затронули и вопрос большевистского прошлого, которое, по мнению некоторых (не всех) присутствовавших в группе, было «уж не таким и плохим». И что наступило время примирить всех казаков, отбросив данное разногласие в оценке советского периода. При этом рассказав, как они это стали осуществлять, поставив на Подтёлковском мемориале, рядом с памятником Подтёлкову и Кривошлыкову, православный крест.
Я слышал об этом деле, ещё когда Ратиев, избравшись главой Кашарского района, собрал казаков и торжественно установил Крест на данном большевистском Мемориале. Честно сказать, ни тогда, ни сейчас в разговоре с казаками, я так и не понял, как это соотносится с провозглашаемой ими идеей «примирения», но своё мнение всё-таки высказал. Т.к. за всё прошедшее время моё мнение ни на йоту не изменилось.
Во-первых, мы не вправе кого-либо из ушедших в иной мир примирять. Их души не в наших руках, а в Божьих. И только Его суд рассудит всех по заслугам.
Во-вторых, казаки (без нас – их потомков, живущих через сто лет с тех трагических времён) уже давно общенародно этот вопрос решили и тему закрыли. Решили на своём Войсковом Круге: что казаки, сражающиеся в рядах большевистских банд – предатели казачьего народа. И смыть это предательство они могут только личным покаянием и своей кровью, вернувшись в Донскую Армию и сражаясь в ней против большевизма. Можем ли мы сегодня менять принятое нашими прадедами решение? Тем более, касаясь непосредственно Подтёлкова и его казаков, тех, которые не только не покаялись за свои злодеяния, но и перед смертью призывали казаков сражаться за советскую власть?
Ну и третье – это сегодняшний результат советского владычества : непризнанный народ, не имеющий своей земли и лишённый какого-либо влияния на устройство своей жизни на ней.
После их отъезда я решил съездить на данный Мемориал, совместив эту поездку со встречей с группой казаков близлежащей станицы.
Прибыв на Мемориал казаков-подтелковцев, я был удивлен дорогой, ведущей от хутора к нему – асфальтовое покрытие с большущей стоянкой для автомашин, и тут же полностью раздолбанная дорога, идущая дальше - уже к домам находящегося рядом хутора.
Несмотря на общую разруху на подобных советских Мемориалах (об одном таком я уже писал здесь >>> ) - здесь также много чего есть от повсеместного бардака, но, видно, что за Мемориалом ухаживают. Меж просевшей плитки посыпают песочком, а растрескавшуюся штукатурку постоянно подкрашивают и подмазывают:
Общий вид и композиция вполне предсказуемы:
А вот отдельные элементы данного Мемориала меня прямо-таки удивили, в особенности относительно «примирения», о котором говорили некоторые казаки. Вот, к примеру, памятная плита в честь Подтёлкова и Кривошлыкова:
А рядом тумба с начертанными на ней их предсмертными призывами: «Одно только – к старому не возвращайтесь!» Ф. Подтёлков. «Я пошел бороться за правду до конца. Умираю и верю, что правду не убьют». М. Кривошлыков.
Далее по аллее общая мемориальная плита в память обо всех подтелковцах, среди которых была и часть иногородних. Вверху список всех приговоренных к смерти за предательство, внизу общая фраза:
«Смелые братья наши, кровью своей революцию утвердившие. Помнить Вас будут потомки в веках».
Цель встреч была одна: определение пути объединения казаков в национальную организацию и рассмотрение предложений по проведению Конгресса Казачьего Народа. Говорить об итогах пока преждевременно, так как поднимаемые вопросы требуют всё-таки более тщательного и по времени бОльшего осмысления и проработки. Но вот нескольких встреч (состоявшихся как на Мемориале в Еланской, так и в ряде хуторов и станиц), вернее наиболее часто и остро обсуждаемых на этих встречах вопросов, я немного коснусь.
Вначале о встречах на Мемориале. В майские выходные приезжавших людей было довольно много, порой в день более 180 человек – из разных социальных групп и порой крайне разнородных по мировоззрению. Но обсуждаемые вопросы, несмотря на выше указанный спектр приезжавших, сводились к двум-трём направлениям:
- сегодняшняя неопределенность положения дел среди казаков;
- ухудшающиеся условия для предпринимательской деятельности;
- ну и конечно же, ситуация на Украине и действия российского руководства в сопредельном государстве.
По первому вопросу все обсуждения гостей сводились к одному: ни одна из существующих организаций казаков не стремится к активной самостоятельной деятельности по формированию казачьей жизни на собственной земле, а лишь находится на иждивении администраций, и делают они только то, что данной администрации нужно. Раньше ещё были какие-то устремления через казачьи общества получить землю или кредиты, но всё это постепенно сошло на нет, т.к. ни землёй, ни полученными кредитами разумно распорядиться не смогли. Осталось только финансирование дружин, а туда приходят в основном те, кто ни в чём ином не преуспел.
В любом разговоре сплошная критика тех, кто ничего не делает и полное отсутствие самокритики, с осознанием того, что «не делающими» являются и те, кто критикует.
Чувствуется полное отсутствие личной свободы, тесно связанной с прилагаемой к данной свободе личной ответственностью за её наличие. Все вокруг виноваты: администрация, депутаты, чиновничье засилье, никчемные Атаманы… А когда спрашиваем: «ну а почему же в Ваших родных местах у власти эти негодные люди?» – разводят руками и убежденно говорят, что власть не изменить, что на места ставятся те, кто определяется сверху. Если кто-то скажет что-то поперёк, так его потом сгнобят, поэтому никто и не высовывается.
В общем, «вертикаль власти» своё дело за последние 10-15 лет сделала : основная масса превращается в абсолютно безразличную толпу, довольствующуюся только тем, что имеет, перестав надеяться и верить в какие-либо позитивные изменения. Смирились со своим бесправием, разумеется, не все, но основная часть, причём, бОльшая.
Были и не сломившиеся – один уж третий год борется с местной властью, отстаивая своё право разводить лошадей и держать для этого пастбища, с которых его хотят согнать; другой, занимаясь обустройством небольшого краеведческого станичного музея, также ведёт борьбу с местными чиновниками за право нахождения в нём экспозиции, отражающей жуткие события и факты расказачивания в данном районе.
В общем, отдельные казаки ещё живут по-казачьи, не прогибаясь и отстаивая своё достоинство, но таких, к сожалению, становится всё меньше и меньше. И главное, они одиноки в своей деятельности. Поддержка – только на словах, вокруг находящиеся стараются особо не влезать в «не их дело».
Зато практически все негодуют по поводу государственной брехни о поддержке сельхозпроизводителя и мелкого бизнеса. И в прошлые года жилось не лучше, но в этом году (и особенно для сельхозработников) дела складываются крайне плохо. Основная часть кредитов и субсидий идёт крупным, вновь создаваемым, агрофирмам, которые подминают под себя и вытесняют мелких частных собственников и захватывают в своё распоряжение весь агропромышленный комплекс региона. Средние хозяйства и фермеры просто бедствуют. Уже в полном разгаре посевная, а многие всё ещё оформляют сельхозкредиты. Не имя средств для качественно проводимой посевной, сеют без внесения удобрений, при этом приобретая ещё и низкокачественные семена.
Часть хозяйств в этом году вообще отказались от обработки земли. Поэтому всё больше появляется таких вот полей, заросших ещё с прошлого года репейником и так и оставшихся необработанными:
Разговоров на эту, крайне больную, тему было более всего, поэтому я думаю, данному вопросу стоит посвятить отдельный раздел, сейчас же я просто хочу задать всем тот вопрос, который возникал у меня постоянно в моих поездках по Европе : как и почему европейские местные фермеры, имеющие земли в десятки раз меньше, живут намного достойней и несравненно лучше, чем наши.
Вот наши, действительно бескрайние, поля и выпасы и постоянная нужда тех, кто их обрабатывает, находясь в вассальной зависимости - то от банка с его кредитами и пиратскими процентами, то от перекупщика, диктующего свои цены и не оставляющего самому труженику ни одной лишней, заработанной им же, копейки.
Отдельный разговор был о детях. Если те же немецкие фермеры, имея длительные семейные традиции, прививают своим детям с малолетства любовь к земле и к работе на ней, то подавляющая часть сельского населения нашей страны, в том числе и на казачьих землях, с малолетства мечтает о трудоустройстве в городе, желательно в госструктурах – подальше от земли, где, на их взгляд, нет никакой перспективы. А в сегодняшней жизни так оно и есть…
Но уезжает не только молодежь, уезжают и люди зрелого возраста (30-45 лет): кто - на стройки, кто – в охрану. Обезлюживание хуторов и станиц убыстряется с каждым годом. Когда в ст. Еланской закрыли школу, то из неё и из соседних с ней хуторов детей возили в х. Андроповский – классы были переполнены. Сегодня в этой школе в третьем классе только 4 ученика, в других – не лучше. Уже поговаривают, что и эту школу будут закрывать и уже возить детей в ст. Вёшенскую – за 25 км.
Обезлюживание цепляет за собой следующую проблему : в крупных сельхозпредприятиях не стало хватать людей. Нет механизаторов, нет овощеводов. И если ранее, лет десять назад, нельзя было найти работу по таким специальностям, то сейчас она и есть, а уже людей на неё нет. Потому как наёмный работник (а не собственник своего дела) ищет, где работа полегче, а зарплата побольше или такая же. Нанявшись всего лишь охранником на завод или в магазин, он может получать около 25 тыс. руб., практически ничего не делая. В хозяйстве он, такой же нанятый на такую же зарплату или ниже, – но зато нагрузка куда бОльшая.
Вот и выходит, что, ликвидировав частное фермерство в угоду крупных сельхозпредприятий, подконтрольных или специально созданных чиновничьим кланом региона, уничтожается уклад жизни, теряется смысл нахождения людей в сельской местности. В результате бумеранг срабатывает обратно и созданные агрофирмы также начинают буксовать из-за отсутствия кадров. Порочный круг замыкается.
Интересная встреча прошла с казаками, приехавшими к нам с Кашарского района. Именно в этом районе находится Мемориал, посвященный «красным» казакам Подтёлкова и Кривошлыкова. После осмотра нашего Мемориала, они попросили меня уделить время, чтобы поговорить о том, каковыми могут быть на сегодня задачи, стоящие перед казаками.
На что я им ответил, что эти задачи остаются теми же самыми, что стояли и у наших предков : выстраивание на своей земле достойной жизни. Не холопство и лизоблюдство перед теми, кто считает, что добравшись до власти он волен творить всё, что пожелает; а становление самим хозяевами на своей земле, избирая во власть лучших своих представителей, помогая им и совместно изменяя жизнь к лучшему.
Среди всего прочего, обсуждаемого совместно, они затронули и вопрос большевистского прошлого, которое, по мнению некоторых (не всех) присутствовавших в группе, было «уж не таким и плохим». И что наступило время примирить всех казаков, отбросив данное разногласие в оценке советского периода. При этом рассказав, как они это стали осуществлять, поставив на Подтёлковском мемориале, рядом с памятником Подтёлкову и Кривошлыкову, православный крест.
Я слышал об этом деле, ещё когда Ратиев, избравшись главой Кашарского района, собрал казаков и торжественно установил Крест на данном большевистском Мемориале. Честно сказать, ни тогда, ни сейчас в разговоре с казаками, я так и не понял, как это соотносится с провозглашаемой ими идеей «примирения», но своё мнение всё-таки высказал. Т.к. за всё прошедшее время моё мнение ни на йоту не изменилось.
Во-первых, мы не вправе кого-либо из ушедших в иной мир примирять. Их души не в наших руках, а в Божьих. И только Его суд рассудит всех по заслугам.
Во-вторых, казаки (без нас – их потомков, живущих через сто лет с тех трагических времён) уже давно общенародно этот вопрос решили и тему закрыли. Решили на своём Войсковом Круге: что казаки, сражающиеся в рядах большевистских банд – предатели казачьего народа. И смыть это предательство они могут только личным покаянием и своей кровью, вернувшись в Донскую Армию и сражаясь в ней против большевизма. Можем ли мы сегодня менять принятое нашими прадедами решение? Тем более, касаясь непосредственно Подтёлкова и его казаков, тех, которые не только не покаялись за свои злодеяния, но и перед смертью призывали казаков сражаться за советскую власть?
Ну и третье – это сегодняшний результат советского владычества : непризнанный народ, не имеющий своей земли и лишённый какого-либо влияния на устройство своей жизни на ней.
После их отъезда я решил съездить на данный Мемориал, совместив эту поездку со встречей с группой казаков близлежащей станицы.
Прибыв на Мемориал казаков-подтелковцев, я был удивлен дорогой, ведущей от хутора к нему – асфальтовое покрытие с большущей стоянкой для автомашин, и тут же полностью раздолбанная дорога, идущая дальше - уже к домам находящегося рядом хутора.
Несмотря на общую разруху на подобных советских Мемориалах (об одном таком я уже писал здесь >>> ) - здесь также много чего есть от повсеместного бардака, но, видно, что за Мемориалом ухаживают. Меж просевшей плитки посыпают песочком, а растрескавшуюся штукатурку постоянно подкрашивают и подмазывают:
Общий вид и композиция вполне предсказуемы:
А вот отдельные элементы данного Мемориала меня прямо-таки удивили, в особенности относительно «примирения», о котором говорили некоторые казаки. Вот, к примеру, памятная плита в честь Подтёлкова и Кривошлыкова:
А рядом тумба с начертанными на ней их предсмертными призывами: «Одно только – к старому не возвращайтесь!» Ф. Подтёлков. «Я пошел бороться за правду до конца. Умираю и верю, что правду не убьют». М. Кривошлыков.
Далее по аллее общая мемориальная плита в память обо всех подтелковцах, среди которых была и часть иногородних. Вверху список всех приговоренных к смерти за предательство, внизу общая фраза:
«Смелые братья наши, кровью своей революцию утвердившие. Помнить Вас будут потомки в веках».
(продолжение далее)