Поиск по форуму


Иван Ильин. За национальную Россию.

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

О СОПРОТИВЛЕНИИ ЗЛУ СИЛОЮ


Нельзя сделать людей насильно честными и добрыми. Совершенствование души есть дело свободы, любви и очевидности. Ни приказ, ни принуждение, ни запрет, ни угроза, ни наказание — этого не достигнут. Христианину это ясно без доказательств.
Но это не значит, что право «не нужно», что государство правит «насилием», что суд есть дело «греховное», а наказание нравственно недопустимо (как думают непротивленцы во главе с Л. Н. Толстым).
Отвергнуть право — значит отвергнуть мирное и справедливое размежевание человеческих притязаний. Отвергнуть право — значит разрушить все человеческие организации и водворить повсюду хаос и резню. Кто от чрезмерной «святости» отвергает право, тот дает людям возможность сложить с себя всякие обязанности и попрать чужие полномочия: он должен понять, что его святошничеством воспользуются злоумышленники…
Государство держится совсем не насилием, а правовым авторитетом, живым правосознанием граждан, их добровольной «лояльностью». Нелепо думать, что в государстве все всех ко всему принуждают. Сила пускается в ход редко; огромное большинство людей не нуждается в ее применении. Судится в судах и наказывается самое небольшое меньшинство граждан. Отожествлять государство с насилием могут только наивные люди или же отъявленные хитрецы.
Суд и наказание необходимы: они укрепляют и воспитывают человеческое правосознание. «Не судите» сказано не государству, а подозрительному и злоязычному человеку; это сказано о нравственном суде, а не о юридическом. И Христос сам не уклонился от суда, зная, что этот суд будет злостный и жестокий.
Государство призвано сопротивляться злу силой. Его призвание не в том, чтобы проповедовать добро и вызывать в человеческих душах умиление, — это призвание семьи и церкви, — но в том, чтобы пресекать противозаконные и злые дела всюду, где это необходимо. К этому деятельность государства не сводится; но это пресечение несомненно входит в его обязанности. Отказаться от этого значило бы предать слабых на угнетение или на растерзание сильным; или же предать свой народ на порабощение и эксплуатацию иностранцам. Человек имеет право прощать свои обиды, но не чужие страдания. Он имеет право жертвовать собою и своим имуществом, но не своими братьями и не своей родиной.
Само собою разумеется, что это сопротивление злу силою может стать обязательным не только для людей, находящихся на государственной службе и пресекающих его от лица государства, но и для каждого из нас в повседневной жизни. Однако человек имеет право противопоставить злодею свою силу, не тогда, когда ему этого хочется, а тогда, когда он чувствует, что при данном положении вещей он призван к этому и нравственно обязан это сделать. В этом случае долг есть мерило права.
Но и в этом случае человеку естественно (а может быть, даже и неизбежно) почувствовать в своей душе некоторый осадок злобы, ожесточения, отвращения или ненависти, вызванный этим необходимым и обязательным поступком и отравляющий его душу («как будто я в чем-то испачкался», или «огрубел», «озверел», или «грех на душу принял»). Тогда он призван очистить свою душу покаянием. Не раскаянием в том, что он совершил, как если бы он совершил что-то недолжное, запретное или греховное, в чем ему хотелось бы дать теперь зарок: «никогда больше не совершу этого» или «я не смел поступать так и впредь этого не повторится», но раскаянием в тех злых страстях, которые живут в нем и вот, пробудились от этого верного поступка и замешались в это необходимое дело. Тогда человек говорит о себе: «Поступив так, я был прав; я не должен был иначе поступать и не смел иначе действовать; и если впредь случится подобное, то я опять поступлю так же; но душа моя от этого замутилась, соблазнилась и ожесточилась; она вложилась в это дело не только своими благими силами, но и злыми; и эти злые силы моей души нуждаются в покаянном очищении»…
После международных войн, гражданских войн, смут и революций такое покаянное очищение души надо проводить всецерковно и всенародно, — и для тех, кто участвовал в «смутном воровстве», и для тех, кто «верно служил и прямил» родине: дабы состоялось умягчение души и «всепрощение», и люди «пришли в чувство и правду».
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

О ВЕРНОМ КОМПРОМИССЕ

Такова земная жизнь человека и христианина. Он всегда должен по совести хотеть лучшего; но он должен помнить, что есть множество положений в жизни, из которых нет праведного исхода, и что во всех этих случаях необходима внутренняя честность с самим собою.
Многие люди поступают так: всю жизнь ловко грешат в свою пользу; а когда придет опасность и потребует волевого подвига, тогда они вспоминают о праведности и о «нравственном совершенстве» и начинают разводить фальшивое и сентиментальное ханжество. В результате они оказываются жизненными дезертирами и прославляют впоследствии мнимую «чистоту своих риз».
Человек с религиозным и сильным характером не уклоняется от компромисса, когда этого требует его служение: он принимает решение и совершает поступок, — защищает слабого и больного, обличает предателя, доносит на торговца живым товаром; он дерется с нападающим убийцей, отстаивает правое дело в гражданской войне, сражается за родину на фронте. Все это есть отступление от праведности и потому — компромисс. Но этот компромисс не компрометирует его; ибо это отступление — бескорыстное, вынужденное, жизненно верное; и, что особенно важно, — оно не отрывает человека от Бога и не заглушает в нем голос совести. Молитва связует его с Богом; покаяние очистит его от злых страстей; совесть восстановит в нем волю к нравственному совершенству; а сознание того, что компромисс его не был корыстным, что он был принят не ради личной карьеры, а в порядке служения, — позволит ему не стыдиться перед своей совестью и перед людьми: уважение к себе не будет подорвано и чувство собственного духовного достоинства останется непоколебленным.
Все это можно выразить так: благая цель не оправдывает и не освящает дурных средств, никогда и ни в чем. Человек нередко оказывается в таком жизненном положении, при котором самая искренняя и глубокая воля к верной цели и к чистым средствам встречается с практической безвыходностью: нет таких средств, которые были бы столь же верны и чисты, как сама цель. Тогда ему остается только два выхода: или предать свою цель, или прибегнуть к нравственно-неправедному, «нечистому» средству. Для благородного и нравственно-чуткого человека такое положение является всегда трагическим, и душа его может оказаться в состоянии мучительного колебания и нерешительности.
Во всех таких случаях исход надо находить, руководясь следующими основаниями.
Во-первых, надо окончательно удостовериться в том, что других, нравственно-чистых средств действительно нет. Иногда человеку дается для этого кратчайший миг: напр., в случае насилия над слабым или в случае необходимости тотчас же пресечь злую интригу.
Во-вторых, надо отдать себе ясный отчет в явной недоброкачественности этого средства и попытаться облагородить его или свести его дурную природу к возможному минимуму: ибо прямой и храбрый путь всегда лучше кривого и трусливого, и всюду, где жестокость не необходима, она всегда должна быть избегнута.
В-третьих, надо проверить в душе своей, не своекорыстие ли ведет ее к этому дурному средству; и не тайная ли порочная склонность ко злу тянет душу на этот путь; и не потому ли это средство кажется необходимым и единственным, что оно есть субъективно желанное…
В-четвертых, надо понять, что благая верность цели никак не может передаться дурному средству. Нравственное качество средства измеряется не целью, а особым суждением совести; и если совесть свидетельствует, что средство неправедно, нечисто, несовершенно, то жизненная целесообразность не может изменить в этом ничего. Может оказаться, что дурное средство вынужденно, и тогда к нему надо обратиться; но никогда и никак не может оказаться, что вынужденное дурное средство стало благим или праведным. Жизненная целесообразность средства и его нравственное качество — суть два совершенно различные свойства; их нельзя ни смешивать, ни подменять.
Нравственное дурное средство останется при всех условиях дурным. Следовательно, поступок окажется жизненно-необходимым и верным, но неправедным; и нравственный компромисс будет налицо. Есть немало прекрасных, мужественных и сильных людей, которые совершают такие поступки.
Но именно потому, в-пятых, нельзя закрывать себе глаза на природу таких средств и поступков. И после каждого жизненно-необходимого и «предметно обоснованного» компромисса всякому человеку, а особенно христианину — необходимо подумать об очищении своей души.
Компромиссами живут все люди. Но я разумею здесь только предметно обоснованные компромиссы. Очищение души необходимо и после них, иначе душа снизится и очерствеет от того потока лжи, обмана и жестокости, через который ведет нас жизнь.
Итак, целесообразность или жизненная необходимость какого-нибудь средства не делают его ни добрым, ни «оправданным», ни «освященным». Христианину предоставлена внутренняя и внешняя свобода воздерживаться от жизненных компромиссов или решаться на них. Но эта свобода всегда предполагает ответственность человека за свое решение и за свой поступок.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

О СВОБОДЕ


Если кто-нибудь требует свободы или призывает к ней, то он обязан точно сказать, кто должен быть свободен и от чего он должен быть свободен. Ибо свобода всех от всего привела бы только к общему разнузданию, разврату, поножовщине, хаосу и гибели.
Мы признаем и чтим свободу потому, что молиться, любить, творить, иметь убеждение, исследовать, совершать совестные поступки и строить семью — человек может только сам, изнутри, по собственной инициативе, добровольно. Все попытки предписывать, заставлять или принуждать в этих областях вредны и бессмысленны. Вот почему человеку необходима свобода сердца, веры, совести и воззрений. Человек не механизм, а организм. Жизнь — как сад: она растет сама. А власть — как садовник: она может и должна только направлять этот свободный рост.
Это не значит, что все, что люди делают в этих областях жизни, одинаково хорошо, и что им надо предоставить безграничную свободу. Преступное должно быть оговорено, запрещено и подвергнуто пресечению и наказанию. Злое и растленное должно быть решительно и сурово остановлено в своих внешних проявлениях; но внутренно — оно должно воспитываться и преображаться в свободном общении.
Однако, получая эту внутреннюю свободу духа (свободу исповедания, любви, творчества, исследования и воззрений), — человек призван не к тому, чтобы злоупотреблять ею, но чтобы верно, предметно наполнить ее и осуществить ее в жизни. Свобода веры не есть свобода изуверства. Свобода любви не есть право на разврат или извращение. Свобода творчества не есть свобода лени или безответственного произвола. Свобода исследования не есть свобода шарлатанства, лжи и фальсификации. Свобода воззрений не есть право на притворство, на продажность, соблазн или совращение глупых, необразованных или малолетних. Кто так понимает свободу духа, тот заслуживает того, чтобы у него ее отняли.
Свобода духа дается человеку именно для того и только для того, чтобы он сам освободил себя внутренно от звериного инстинкта, от порочных страстей, от дурного произвола и всяческих непредметных пристрастий. Свобода совести не есть свобода от совести. Свобода убеждений не есть беспринципность. Свобода питания не есть оправдание обжорства или пьянства.
Итак, свобода духа дается человеку только для того, чтобы он освободил свою волю от злых влечений и созрел к христианской свободе: к свободе самостоятельного, ответственного, совестного служения делу Божьему на земле (к этой свободе люди, конечно, могут приближаться и в нехристианских исповеданиях).
И вот политическую свободу (свободу публичного слова, печати, собраний и участие в выборах) можно и должно предоставлять только тому, кто словом и делом показал, что он воспитывает себя к такой свободе воли и преуспевает в этом. Именно поэтому политическая свобода не дается сумасшедшим, преступникам и малолетним. Именно поэтому ее нельзя давать пьяницам, морфинистам, людям зазорных профессий, дезертирам, взяточникам и всем осужденным по суду чести. И именно поэтому ее нельзя предоставлять людям, проповедующим безбожие, исповедующим религию зла, приверженным к учениям ненависти, мести и зависти, отвергающим право и государство, подрывающим основы родины, чести, совести и дисциплины.
Современная политика должна найти новые, жизненные мерила для политической зрелости гражданина и устранить незрелых или политически порочных от участия в политической жизни.
Только такое оздоровление духа и политики откроет людям верное разрешение вопроса о равенстве и справедливости.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

О РАВЕНСТВЕ И СПРАВЕДЛИВОСТИ


Люди от природы не равны: ни размером тела, ни здоровьем, ни полом, ни возрастом, ни красотою, ни силою, ни выносливостью, ни телесными потребностями. Они не равны и душою: ни восприимчивостью, ни отзывчивостью, ни памятью, ни умом, ни образованием, ни чувством, ни волею, ни творческим воображением, ни душевным здоровьем. Люди не равны и духом: они по-разному веруют и молятся; у них разные художественные вкусы. Мы не знаем двух одинаковых поступков, подвигов или преступлений. Мы знаем, что все люди единственны в своем роде и неповторяемы: мы знаем, сколь незаменимы для нас мать, жена, сын и друг; наше сердце всегда содрогается от разлуки, от невозвратности счастья и любви, от непоправимости всякой обиды, от смертности гениального человека…
Итак, люди не равны. Как же справедливость может требовать «равенства», т. е. одинакового обхождения с неодинаковыми людьми? Она этого и не требует. Напротив: справедлив человек тогда, когда ему удается обходиться неодинаково с неодинаковыми людьми, и притом — соответственно их неодинаковости. Справедливость требует индивидуализированного подхода к человеку, личного учета, приспособления; справедливость не отвлеченна и не механична — она художественна и любовна, она старается верно (предметно) рассмотреть каждого человека и указать ему в жизни верную (предметную) сферу свободы и права.
Итак: справедливость требует не «равенства», а предметного неравенства. Так, кому много дано, с того надо больше взыскивать; и это справедливо. Кому меньше дано, с того надо меньше взыскивать; и это тоже справедливо. Есть справедливые привилегии, напр., женщины не служат в солдатах; беременные женщины освобождаются от труда; налог должен быть подоходным и прогрессивным. Но есть и несправедливые привилегии: напр., если только богатые имеют право получать образование; или если богатому обеспечена безнаказанность по суду; если только членам коммунистической партии предоставляются все блага жизни; если одни фабричные рабочие имеют доступ к высшим должностям и т.д.
Поэтому никогда не следует обещать народу равенство. Нелепо и невозможно уравнивать людей в их естественных свойствах. Несправедливо и разрушительно уравнивать неодинаковых людей в их правах.
Чтобы люди переносили естественное неравенство, надо их воспитывать к свободе от зависти. Зависть есть один из главных источников злобы, вражды, мстительности, беспорядка и революции. Зависть разрушительна; она портит, вредит, отнимает, убивает. Она говорит: «я, а не ты». Напротив, жизненно и созидательно соревнование: «и ты, и я; посмотрим, кто лучше, а кто победит, тому не завидуй». Никогда не надо смотреть на то, чего у меня нет, а у других есть; надо смотреть на тех, кто беднее: ибо у них многого нет, что у меня имеется. Это есть первое средство против зависти.
Чтобы люди переносили правовое неравенство, надо им объяснять, что несправедливый порядок лучше, чем несправедливость всеобщего хаоса и резни. Полной справедливости никогда не было на земле; при всяком порядке будет оставаться несправедливость. Но пока есть порядок, с несправедливостью можно бороться. А в революции и в гражданской войне царит голый произвол и с несправедливостью бороться нельзя: бессовестные грабят беззащитных и человек человеку волк.
Людей много. Каждый добивается своего. Как воздать каждому надлежащее? Как водворить всеобщую справедливость? Как найти эту желанную меру в жизни? Ведь люди обычно называют «справедливым» то, что им самим выгодно. Поэтому необходимо воспитывать в людях чувство законности и чувство справедливости. А для того, чтобы люди до поры до времени терпели неизбежные несправедливости жизни, нужна всеобщая твердая уверенность, что «мы все искренно желаем и честно ищем справедливости для каждого из нас».
Революция звала людей к равенству и создала великий обман: новое неравенство и всеобщее угнетение. Мы должны звать людей к иному. Мы говорим:
надо примириться с естественным неравенством людей;
надо свободно и добровольно признавать чужой ранг;
надо совестно, братски искать живой справедливости;
надо открыть дорогу таланту, личной инициативе и нравственно сильным, ответственным, качественным людям, преобладание которых было бы для всех убедительным и водительство коих говорило бы само за себя.
Только на этом пути нам удастся угомонить революционные страсти и воссоздать Россию.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

О ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ

Может быть, ни в чем люди не воспринимают так болезненно отсутствие свободы и отсутствие равенства, как именно в сфере имущества.
Свободу творчества человек должен иметь и в области хозяйства. Человек хозяйствует из инстинкта самосохранения. А этот инстинкт есть начало личное и самодеятельное. Поэтому жизненны только те способы хозяйства, которые пробуждают и напрягают этот творческий инстинкт, а не пресекают и не подавляют его.
Именно частная собственность пробуждает и напрягает хозяйственный инстинкт и хозяйственное творчество человека; она дает человеку уверенность в том, что продукт его труда не будет у него отнят; она дает ему спокойствие и вызывает в нем волю к усердному и постоянному труду; человек начинает охотно «инвестировать» (облекать) свой труд в вещи, как бы доверять его им; его чувство прилепляется к «своим» вещам (любовь к своей земле, к мастерской, к библиотеке); его воля оживает а дышит как бы полной грудью; его воображение творит, создает, предвидит, его мысль ищет знаний и верно разрешает жизненные задачи; его тело работает до пота и крови. Но именно тогда-то и обнаруживается, что его личный инстинкт служит не только самому ему, но и семье, и роду, и обществу; и что от его самодеятельности, от его частной инициативы приходят в движение все силы и возможности народной жизни.
Отменяя частную собственность, социализм и коммунизм пресекают действие этого инстинкта; они подавляют его и делают его бесплодным. Поэтому они не жизненны и обречены на хозяйственный провал.
Христианин должен глубоко и верно продумать все это, ставя перед собой вопрос о хозяйстве. Человек создан личным, индивидуальным и самодеятельным; таков он от Бога и от природы. Изменить в этом что-нибудь — пересоздать человека — нам не дано. Но нам задано воспитать душу человека так, чтобы опасные стороны частнособственнического строя (а следовательно, и капитализма) не влекли за собою противохристианских последствий.
Это значит взрастить в человеке христиански-социальное понимание частной собственности. «Спасителен» не социализм, а творческое сочетание свободы, всенародного братства и справедливости. Здесь не может быть единого практического рецепта для всех стран и народов. Проблема должна быть разрешена для каждого народа в отдельности в порядке национально-христианского воспитания и верных реформ.
В душах надо укрепить: творческую заботу о том, чтобы не было неимущих и безработных; свободу от зависти и естественное братское доброжелательство; уверенность, что богатство не определяет человеческого достоинства; чувство общественной и нравственной ответственности за свою собственность; живое понимание, что всякий честный труд почетен; волю к общественной и национальной солидарности. В жизни надо утвердить три основы: изобилие, качество продукта и щедрость.
Только такое воспитание поможет людям найти новые формы частной собственности и установить законы, при помощи которых христианский дух преодолеет дурные формы и дурные последствия имущественного неравенства. Итак, частная собственность есть как бы естественное, необходимое земное жилище человеческого инстинкта и человеческого духа. Нельзя отнимать его. Но надо научить человека владеть им творчески и братски.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

О НАЦИОНАЛЬНОЙ ТЕРРИТОРИИ


Что для человека — частная собственность, то для народа и государства — его территория: земное жилище национального инстинкта и национального духа. Народ, творящий свое национальное дело, дело своей духовной культуры, нуждается в этом земном жилище, бережет его и обороняет. Это естественно и неизбежно. Народ призван владеть своей территорией в культурном и хозяйственном отношении, извлекая богатства из ее природы — и для себя, и для других народов. И если он не выполняет этого призвания, то он рано или поздно окажется неспособным и оборонять ее. Культура духа, культура природы и оборона страны связаны между собою глубокою связью, и эта связь бывает для народов судьбоносною.
Народ живет не для земли и не ради природы. Но он живет на земле и от земли. Ни одна великая культура не была создана кочевым народом или народом находящимся в рассеянии. Настоящая культура начинается с оседлой и совместной жизни. Территорию мало завоевать; ее надо освоить и культивировать. Право на нее приобретается не только воинственно пролитою кровью, но и ее хозяйственным и техническим приспособлением для жизни, а также ее искусною и упорною обороною. Тогда территория перестает быть пространством, условно ограниченным таможнями, но становится творческим созданием народа. Добытая кровью и трудом, волею и духом, она становится национальным наследием, священным достоянием нации.
Народ теряет территорию тогда, когда оставляет ее лежать «в пусте». Народ теряет территорию, когда в нем угасает воля к обладанию ею. Народ теряет территорию, когда он оказывается духовно, хозяйственно и стратегически бессильным для ее удержания.
Народ имеет право добровольно отказаться от ненужных ему кусков территории (так Россия уступила Аляску Северо-Американским Соединенным Штатам в 1867 г. за 7 200 000 долл.). Но народ имеет право не отказаться и от той территории, которая отнята у него силою оружия (так Италия не отказалась от Триеста и Триента и получила их вновь; так восстановилась трижды «разделенная» Польша и др.). Завоеватель должен всегда помнить, что история еще не сказала своего последнего слова; что занятие войсками и провозглашение «аннексий» часто бывает только началом борьбы; что насильственное присоединение территорий и народов может стать для самого завоевателя внутренним бедствием, историческим проклятием, началом конца (напр., присоединение Австро-Венгрией в 1909 г. Боснии и Герцеговины). «Завоевать» не значит освоить (достаточно вспомнить всех великих завоевателей начиная с Тутмоса I, Александра Великого, Аттиллы и Чингисхана и кончая Наполеоном); «присоединить» не значит удержать. Завоеванный народ может как бы пробудиться от сна именно вследствие временного завоевания (Пруссия при Наполеоне).
Каждый русский патриот должен знать и видеть свою национальную территорию и ее природу; он должен крепко продумать ее состав с исторической, политической и хозяйственной точки зрения. Он должен знать, как она слагалась в истории; какою ценою присоединялись к ней отдельные части; зачем каждая часть нужна России и что может означать для России ее утрата.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

НАЦИОНАЛЬНАЯ АРМИЯ


Армия представляет собою единство народа; его мужественное начало; его волю; его силу; его рыцарственную честь. Так она должна восприниматься и самим народом.
В будущей России отношение народа к армии обновится и углубится. Народ не должен и не смеет противопоставлять себя — своей армии, как это было перед революцией: «мы рабочие, крестьяне, штатские, интеллигенция», а «они — военщина, орудие реакции, усмирители, опричники, янычары»… Это больное и позорное отношение исчезнет навсегда. На самом деле все обстоит иначе. Мы — это русский народ, со всеми его братскими меньшинствами; и в нем — наше почетное и ответственное, вооруженное и знаменами славы осененное волевое средоточие, наша армия и наш флот: наша сила, наша надежда, основа нашего национального существования. Кость от нашей кости, кровь от нашей крови, дух от нашего духа. Мы сами ее составляем. Ее победа — наша победа. Ее разложение — наша гибель. Она — воплощение нашей национальной рыцарственности; ограда нашей национальной целости и независимости.
Принадлежать к ней значит не «отбывать воинскую повинность», а осуществлять свое почетное право и приобщаться национальной славе. Воинское знамя есть священная хоругвь всего народа. Военный инвалид есть почетное лицо в государстве.
Русская армия всегда была школой русской патриотической верности, чести, дисциплины и стойкости. Самое воинское звание и дело заставляет человека выпрямить хребет своей души, собрать свою распущенную особу, овладеть собою, победить свой «страх» и сосредоточить свою выносливость, мужественность и храбрость. Армия невозможна без самообладания и усердия. Армия требует воинского качества. Она гасит в душах распущенность, лень и склонность к раздору. Она учит повиновению и ответственности. Она приковывает волю человека к воинской чести, а чувство единства и солидарности — к своей воинской части. Армия невозможна без характера, патриотизма и жертвенности. Ее лозунг: «Жить для России и умереть за Россию».
Русскому народу предстоит изведать опять это радостное, искреннее, волевое единение со своей армией. Это даст армии настоящий расцвет, а русскому народу — настоящий закал характера. Тогда будут осмыслены все великие заслуги армии в создании России, от похода князя Игоря на половцев до последней европейской войны, от Александра Невского до Салтыкова и от Петра Великого и Суворова до наших дней. Тогда будут окончательно формулированы и признаны основы русской национальной стратегии и тактики, над которыми так ревностно работал всю жизнь генерал А. К. Баиов1. И тогда каждая из народностей России по-настоящему вложит в оборону своей единой родины — свою самобытную доблесть и военное искусство.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

О МОНАРХИИ И РЕСПУБЛИКЕ


Какая государственная форма установится в России после революции, — мы не знаем. Мы не в состоянии предусмотреть и предопределить надвигающихся событий. Мы должны помнить, что мы всего-навсего незначительная часть русского народа и что за нами нет силы, которую мы могли бы противопоставить внутри-русской стихии и международным силам. Но мы знаем, что мы примем Россию в момент падения большевиков такою, какова она будет к тому времени: с переутомленной, измученной, ожесточившейся народной душой, с дезорганизацией повсюду, в состоянии всенародного оскудения и растерянности. Какая государственная форма будет тогда возможною, необходимою, желательною, спасительною? Ответ ясен и прост: внепартийная, сверхклассовая, национальная, религиозно-вдохновенная и жизненно-творчески-гибкая диктатура. Только она сумеет властною, авторитетною рукою остановить всякую новую гражданскую войну, подавить партийную резню и националистические погромы, сократить период хаоса, побудить население немедленно взяться за мирный труд, приступить сразу — к очищению страны от коммунистической нечисти и к водворению справедливых, устойчивых форм правопорядка. Без этого стране предстоит новая эпоха длительного распада и хаоса, с вечными восстаниями авантюристов, субсидируемых из-за границы и с новыми попытками гибельных расчленений извне и изнутри. Никакая республиканская форма, — центробежная по своей природе, — не справится с этой задачей. Никакая монархическая форма не сможет быть установлена на основе неосевшего хаоса, в пыли и грязи революционно-контрреволюционного кипения. Спасти Россию сможет только полновластный глава государства, вокруг которого мы сможем творчески объединиться, забыв все и помня одну Россию, не предрешая той окончательной государственной формы, в которой Россия сможет в дальнейшем жить и крепнуть.
Это есть великая иллюзия, что «легче всего» возвести на престол законного Государя. Ибо законного Государя надо заслужить сердцем, волею и делами. Мы не смеем забывать исторических уроков: народ, не заслуживший законного Государя, не сумеет иметь его, не сумеет служить ему верою и правдою и предаст его в критическую минуту. Монархия не самый легкий и общедоступный вид государственности, а самый трудный, ибо душевно самый глубокий строй, духовно требующий от народа монархического правосознания. Республика есть правовой механизм, а монархия есть правовой организм. И не знаем мы еще, не видим мы еще, будет ли русский народ после революции готов опять сложиться в этот организм. Отдавать же законного Государя на растерзание антимонархически настроенной черни было бы сущим злодеянием перед Россией.
Посему: да будет национальная диктатура, подготовляющая всенародное религиозно-национальное отрезвление!
При таком положении дел нам, в зарубежии, надлежит блюсти скромность. А политически-партийное доктринерство из пространственного и временного далека — является непозволительным. Мы должны быть готовы к возвращению в Россию и к служению ей на месте при всяком небольшевицком, некоммунистическом строе. Мы будем служить ей, ее Делу, ее возрождению — предметно, честно и грозно. И тогда, там, на месте, учитывая реальную обстановку общенационального русского бытия, мы вместе со всей остальной Россией сумеем найти и создать, именно творчески создать новую государственную форму для нашей родины.
Именно в этом смысле и только в этом смысле мы считаем правильным не предрешать будущую государственную форму в России. Нам «приемлема» всякая небольшевицки-коммунистическая Россия; мы примем Россию во всякой политической форме — … только бы она нас опять приняла в свое вековое лоно. И так обстоит потому, что мы от России никогда и не отрывались, что и в революционной горячке, и под коммунистическим игом, и в мученичестве тюрем, колхозов и концентрационных лагерей она всегда оставалась нашим духовным, национальным и территориальным лоном, нашей родиной, нашей святыней; и клятвы верности ей, произнесенные нами, будут жить в нас до конца.
Но это не значит, что мы согласны быть людьми без политической идеи, без государственного идеала, без национальной памяти и благодарности, без волевого хребта; людьми, не постигшими исторических путей и судеб своей родины; отвлеченными мечтателями, воображающими, что есть единая государственная форма, наилучшая для всех стран и народов или что любой народный организм может по человеческому произволу жить и развиваться в любой государственной форме…
В вопросе о монархии и республике ныне необходимо идейное очищение душ и глубокий идейно-государственный пересмотр. Здесь нельзя восклицать, шуметь, агитировать, интриговать и грозить. Здесь все поколеблено событиями последних двадцати пяти лет. Здесь ничего «само собой» не «разумеется». Здесь необходимо идейное творчество, восстановление старых забытых истин и новое освещение, и новое углубление их из глубины нового опыта и вынесенных страданий.
Те, кто хотят быть ныне «русскими республиканцами», — должны прежде всего показать совместимость русского исторического бремени и русской исторической судьбы с республиканской формой; они должны вскрыть республиканские способности и склонности русского правосознания, если таковые имеются; они должны показать, что республика всегда была формой русского национального расцвета или, если этого доселе не было, — что так «наверное будет в дальнейшем» и почему именно… Если же они не сумеют доказать этого, то им придется остаться при их отвлеченном «идеале» и признать его неприменимость в России. Ибо нелепа и скандальна такая постановка вопроса: «Россия должна стать республикой, хотя бы ценою своей собственной гибели».
Но и этого мало, они должны открыто и принципиально сосчитаться с фактом большевичкой республики, ибо этот факт вскрыл в республиканстве ряд больных и отвратительных уклонов. Им придется доказать, что начала классовой борьбы, личного карьеризма, партийной интриги, гражданской войны, одним словом — всяческой социальной и политической центробежности — не составляют самой сути республиканства. Они должны открыто выговорить, что идея республики переживает в России и повсюду острый кризис, ибо именно республика оказалась подходящей государственной формой для болыиевицкого содержания. Пока русские республиканцы этого не сделали, пока они пытаются игнорировать постигшую их беду и притворяются, будто ничего особенного не случилось, — они продолжают оперировать устаревшей и мертвой схемой; и к их республиканству нельзя относиться серьезно.
А те, кто хотят быть ныне русскими монархистами, — должны утвердить свой монархизм в событиях и судьбах русского прошлого и вслед за тем показать, что русская национальная и историческая проблематика по-прежнему требует монархической формы, что Россия может стать республикой только ценою своей собственной гибели. Мало быть «монархистом» в смысле отвлеченного идеала; Россия есть великая историческая реальность, а мы обязаны стать политическими реалистами. И иностранцы должны понимать и чтить этот реализм так, как мы умеем чтить реализм швейцарского или североамериканского республиканства.
Но и этого недостаточно. Русские монархисты обязаны открыто сосчитаться с фактом крушения монархии в России и доказать, что монархическая Россия рухнула не потому, что она была монархическая. Они должны мужественно осмыслить и исследовать это крушение и постигнуть его духовные, социально-экономические и национально-имперские причины — и тогда заново обосновать и оправдать идею монархии. Они должны показать, что все те обвинения, которые выдвигаются республиканцами против монархии, — «вредная централизация», «кастовый режим», «бюрократическое средостение», «бесправный произвол», «реакционный обскурантизм», «временщичество» и т. д., словом, все начала вредной и застойной центростремительности, — совсем не составляют самой сути монархизма. Они должны доказать, что монархия сокрушилась в России не потому, что монархическая стихия была слишком сильна в стране, а потому, что она ослабла, расшаталась и выветрилась в душах: что за последние двадцать лет перед революцией государственный строй в России был «монархией» больше по закону и по имени, чем по существу, ибо радикально настроенная интеллигенция проводила противо-монархическую тактику изоляции, оклеветания и обессиления Царя; что монархия в России заживо захлебнулась в чистореспубликамской стихии недоверия к главе государства, ослабления его власти, интеллигентского честолюбия и партийной борьбы за власть. Пока русские монархисты этого не сделали, пока они не очистили и не укрепили свое собственное монархическое правосознание и не доказали всем, что монархическая идея творчески жива, сильна и национальна (а не партийна!), они рискуют тем, что их «политику» будут принимать за политиканство и что они сами извратят идею монархии до полной неузнаваемости…
Ныне весь мир стоит на великом распутьи: и духовно, и политически, и социально. И кто хочет жить старыми, отжившими трафаретами, тот не имеет ничего сказать миру.
Новое же добывается лишь через духовный опыт и творческое созерцание.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

РОССИЯ СПАСЕТСЯ ТВОРЧЕСТВОМ


Возродить Россию может только новая идея: ее могут воссоздать только обновленные души.
Нет больше былой России. Нет ее и не будет. Будет новая Россия. По-прежнему Россия, но не прежняя. Ее дух жив и будет жить; мало того, — в невиданном крушении и в исторически небывалых страданиях дух русского народа очистится и углубится, закалится и расцветет. Но ее общественный и государственный уклад будет иной; и хозяйственный строй ее будет новый. Самый душевный материал, из которого будет строиться новая Россия, окажется не тем, что прежде. Все проблемы будут поставлены заново; все борозды и межи будут проведены иначе. Мы должны понимать это и предвидеть; мы обязаны готовиться к этому. Все, что было в нашем прошлом священного, мы должны понимать и хранить. Мы не смеем забыть ни одного из тех уроков, «нежданных и кровавых», которые послала нам история. Мы не отречемся ни от одной национальной святыни. И тем не менее мы должны готовить не реставрацию, а новую Россию.
Мы не должны пугаться этого: нас учит этому все наше историческое прошлое. Всю свою историю Россия провела в том, что строилась на пепелище. И то пепелище, которое останется нам в наследство от большевиков, будет не страшнее тех пепелищ, которые оставались нам от татар или от Смуты. Страшнее, опаснее будет то духовное пепелище, которое мы унаследуем после их крушения.
За прежними культурными, политическими и социальными лозунгами, увлекавшими русскую интеллигенцию (от «кантианства» до «толстовства», от «демократии» до «анархизма», от «народнической общины» до «марксизма») осталась некая духовная пустота; вся эта идеология повисла над бездною и все эти идеи стали беспочвенны и мертвы. Обновить их, наполнить их новым, зиждущим содержанием сможет только тот, что, отрешившись от всех доктрин и предрассудков, уйдет опытом и созерцанием в глубину, к последним истокам человеческого духа, к последним корням человеческого существа и человеческой веры.
Мы должны понять и усвоить эту суровую истину: безыдейная интеллигенция не нужна своему народу. Она не исполняет своего назначения; она не может никого вести; она есть мнимая реальность, историческая накипь, политический мираж.
Нет «всеисцеляющих средств» и рецептов; нет спасительных трафаретов. И заимствовать их нам не у кого. Никто не разведет руками нашу беду, никто не сумеет и ума приложить к ней. А если бы нашлись такие из иностранцев, то только с тем, чтобы использовать нашу беду и попытаться построить на ней свое собственное благополучие.
Россия спасется творчеством, — обновленной религиозной верой, новым пониманием человека, новым политическим строительством, новыми социальными идеями.
Так, западно-европейский разрыв между научным знанием и верою может привести культуру только в тупик и в разложение. Россия будет добывать себе новое знание и новую веру.
Безбожная мораль черствой порядочности — не удовлетворит русскую совесть.
Русское искусство вернется к своим собственным созерцаниям и глубинам, и западный модернизм перестанет быть для него соблазном.
Европейский разрыв между формальным правом и живым правосознанием — не поведет за собою Россию. Возникнет новая, русская культура права.
Россия создаст новую политическую форму, подходящую только для нее, но зато действительно соответствующую всем ее нуждам.
Возникнет новая русская, национальная культура, которая пойдет от прежних национальных корней, но по-новому и к новому расцвету.
То, что нам нужно, есть новая постановка и новое разрешение все тех же вечных проблем, но из нового, национально-трагического опыта истории. Мы повинны России новыми идеями и новыми ведущими словами; не отрицательными только, но и положительными; не отвлеченными выдумками, не рассудочными построениями, не демагогическими выкриками. Здесь спасительны только: чувство ответственности, почвенность духовного опыта, серьезность ищущей мысли. Ибо те новые идеи и новые слова, которые необходимы новой России, будут вероятно лишь вновь открытою, но зато по-новому постигнутою древнею мудростью.
Эта древняя и священная глубина духовного опыта не должна отпугивать нас. Наоборот. Увидеть сквозь завесу новых событий старую истину и ее верность, увидеть ее по-своему и по-новому, извлечь из нее умудрение для будущей России — будет для нас не разочарованием, а радостью. Ибо в конечном счете новое ценно не новизною своею, а целительной верностью.
Русский народ вернется к Богу и ко Христу, чтобы по-новому заткать и создать новую христианскую культуру.
Имеющий уши, да услышит...

Аватара пользователя
Харбин
Сообщения: 1496
Зарегистрирован: 03 окт 2013, 11:40
Откуда: Омск
Контактная информация:

Re: Иван Ильин. За национальную Россию.

Сообщение Харбин »

ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Восстановить Россию можно только верным, предметным служением ей, которое должно быть почувствовано и осмыслено, как служение Делу Божиему на земле. Нас должен вести религиозно-осмысленный патриотизм и религиозно-вдохновенный национализм. Тогда наше служение найдет верные пути и примет верные формы.
Вот основы такого служения.

1. Для всех политических событий есть единое и единственное мерило: русский национальный интерес — интерес Богу служащей России.
2. Россия ни на кого не похожа. Она — единственна в своем роде во всей истории человечества. Она идет своими путями. Ей необходимы свои, особые формы жизни.
3. Чтобы найти эти новые русские формы бытия, надо созерцать Россию, как она есть, — ее дары, ее опасности, ее нужды, ее силы и слабости; и из нее самой, для нее самой создавать верный уклад, и строй, и порядок, и власть, а не навязывать ей иностранные, инославные, иноплеменные трафареты.
4. Россия — наше отечество, наша родина, русское государство — выше классов, сословий, партий, выше всякого лица и всякого рода, выше династии. Мы призваны ей служить, а не она нам. Она не есть «механическая сумма» лиц, партий и классов. Она есть живое, органическое, таинственное и священное единство и зовет нас всех к совестному единению перед лицом Божиим.
5. Русский — это тот, кто принимает Россию огнем своей любви и служит ей волею и делами. И вот, русский русскому брат в предметном служении Родине, как общему и совместному Делу Божьему на земле. Мы свободны объединяться с нашими братьями по единочувствию и единомыслию. Но всякая непредметная вражда, борьба и ненависть между русскими — запретна и позорна.
6. У русских должна быть ныне одна главная забота: во всем и всегда искать ответственного служения, стоять «безо всякие шатости» и дело России «нести честно и грозно». И, так служа, искать себе таких же людей, верных, крепких и грозных. С ними договариваться до полного доверия. И беспощадно жечь в себе всякие непредметные и противопредметные побуждения.

Таковы основы борьбы за национальную Россию.
Имеющий уши, да услышит...

Ответить

Вернуться в «КНИГИ. НОВЫЕ КНИГИ. ИЩУ КНИГУ»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 43 гостя