В судебной практике это довольно редкое явление, когда судья, после месяца судебных заседаний, лично выносит такое решение. В основном, если это и случается, то об этом ходатайствуют либо адвокаты, либо прокурор.
Однако, в нашем случае это заявила сама судья.
Разумеется, имея на руках очень серьезные аргументы и неопровержимые факты по тому, как было сфальсифицировано моё уголовное дело, мы возражали о возвращении уголовного дела прокурору и настаивали на продолжении судебного разбирательства. Однако наши возражения были отклонены, и своим постановлением судья прекратила судебные заседания, а уголовное дело вернули в прокуратуру.
Получив Постановление, мы вместе с адвокатами стали перебирать варианты того, ЧТО именно могло сподвигнуть судью на подобное решение; среди множества рассмотренных и обсужденных вариантов остановились на одном, самом вероятном и объясняющим мотив данного решения:
1. В своём Постановлении судья записала:
«… В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого;
(…) в фабуле обвинения отсутствует описание существа обвинения, а именно: место, время, способы, мотивы, цели, последствия совершения преступления в части незаконного хранения огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов…
(…) Кроме того, не указание в обвинительном акте существа обвинения Мелихова В.П., предусмотренного ст. 225 УПК РФ, является нарушением гарантированных Конституцией Российской Федерацией права обвиняемого на судебную защиту.
(…) …обвинительный акт составлен с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного акта.»
И это действительно так и есть, и именно об этом я писал здесь же, на своей странице в фейсбуке, ещё 26 августа (см. здесь >>> ), когда нас знакомили с обвинительным актом, в котором, кроме домыслов следствия, не было НИ ОДНОГО ФАКТА, доказывающего мою вину.
Это было очевидно сразу, и суд мог бы, исходя из этой очевидности, не принимать дело к рассмотрению. Но он его принял, и теперь уже можно точно сказать – по приказу «сверху», чтобы при отсутствии фактов, доказывающих мою вину у следствия, через хитросплетенные протоколы судебных заседаний, эту вину сфабриковать и осудить меня.
2. В ходе судебных заседаний, чётко осознавая, как будет фабриковаться «доказательство» уже в суде (через судебные протоколы), мы предприняли исчерпывающие меры, этого не допускающие: аудиофиксация судебных заседаний, заявление о включении в судебные протколы «упущенных» моментов заседаний и т.д. и т.п. – что не позволило судье вольно фиксировать сказанное в судебных заседаниях «свидетелями» обвинения – следователями ФСБ и понятыми.
3. В ходе судебных заседаний «свидетели» обвинения не только путались в своих показаниях, но и по существенным вопросам давали прямо противоположные ответы, в том числе и то, как были «найдены» патроны, как проходил сам обыск и т.п. Все их показания, несмотря на очевидную ранее имеющуюся договоренность меж ними, из-за их полной лживости, на допросах в суде очень быстро эту ложь выявляли и показывали полную несостоятельность и абсурдность их показаний.
4. Со своей стороны у нас, через нотариусов и ряд экспертных лабораторий, было подготовлено большое количество аудио-, видео- и фотодокументов, напрочь опровергающих слова «свидетелей» и уличающих их в лжесвидетельстве.
5. Всё выше названное вело к тому, что судья должна была выносить оправдательный приговор по фактически имеющимся документам и доказательствам, либо осуждать меня, не имея ни одного, даже малейшего доказательства моей вины. То есть по полному беспределу.
6. Поняв, что подогнать протоколы судебных заседаний под обвинение ей не удаётся, а обвинить меня, не имея ни одного основания, она не сможет, судья решила для себя пойти на единственно возможный в нашем беззаконии вариант: так как всё шло к оправдательному приговору - прекратить судебное разбирательство и отдать дело назад в прокуратуру. Таким образом, не осудив, оставить меня на неопределенный срок обвиняемым. А что это значит? – А это значит, что теперь прокуратура может вновь, как и весь предыдущий год заниматься тягомотиной по этому уголовному делу, держа меня всю оставшуюся жизнь на этаком «крючке».
Вот что записала судья в своем Постановлении:
«Следует также иметь в виду, что в таких случаях после возвращения дела судом прокурор (а также по его указанию следователь или дознаватель) вправе, исходя из конституционных норм, провести следственные или иные процессуальные действия, необходимые для устранения выявленных нарушений, и, руководствуясь статьями 221 и 226 УПК РФ, составить новое обвинительное заключение или новый обвинительный акт».
Исходя из этого, они могут приостанавливать ведение уголовного дела, закрывать его, потом вновь открывать и так тянуть его столько времени, сколько пожелают. Потом, через полгода или год, могут опять передать его в суд, а суд вновь через несколько заседаний вернёт его в прокуратуру, создав мне на остаток жизни вот такую «кутерьму».
Вывод (он не новый, и я об этом уже не раз писал):
1. В России прекратил своё существование независимый суд.
2. Если нужно сгнобить человека, в нашей стране разработана целая система такого подавления, в которую входят и полиция, и прокуратура, и ФСБ, и суды. Она чётко сформирована, структурирована и имеет наработанную методику и опыт её применения.
3. Каждый человек может оказаться в её жерновах, это лишь вопрос времени и определения степени вашей опасности для системы на данный момент.
4. Эта система в своей основе насчитывает сотни тысяч человек. Как бы не менялись в будущем основы государственного устройства, какой бы политический строй не был выстроен в нем, эти люди всё равно останутся при «деле». Люди – без чести, без совести и порядочности, лишённые понимания своей ответственности в выданных им полномочиях. Всех их убрать или заменить будет физически невозможно.
Отсюда вывод: БУДУЩЕЕ СТРАНЫ, ДАЖЕ ПРИ ФАНТАСТИЧЕСКИ БЛАГОПРИЯТНЫХ УСЛОВИЯХ, ЕСЛИ ТАКОВЫЕ ВДРУГ СЛОЖАТСЯ, ОЧЕНЬ СУМРАЧНО.
P.s. Мы же, прекрасно понимая, что по моему уголовному делу всё только начинается – продолжим готовить базу доказательств по лжесвидетельству сотрудников ФСБ и понятых, продолжим осуществлять производство экспертиз по предъявленному обвинению и готовиться к новым следственным действиям, которые предпримет прокуратура, полиция и ФСБ.
Я благодарю наших адвокатов - Серновец Марию Николаевну и Кононова Алексея Яковлевича, за уже проведенную работу и ту работу, которая ещё предстоит.
А также наших сотрудников Ольгу Карпушину, Сергея Дробязко и Сергея Василенко, расшифровывающих, зачастую целыми сутками, аудиозаписи судебных заседаний, давая нам возможность оперативно реагировать, внося ходатайства в суд.
На фото - наша боевая бригада после последнего заседания суда : с адвокатами, которые сопровождают все мои уголовные дела с 2007 года.